— Перестань темнить! — отрезала Алена… — Никаких «darf ich bitten» — самая настоящая «Katherine»! У меня пока что слух хороший. Даже когда я под газом.
— Ну, ладно, хватит… — кисло произнес Гонза и обратился к Зузане: — Пойдем станцуем.
— Да это все шуточки, — попытался я сгладить впечатление.
— Точно! — кивнул Борек. Он встал и пригласил на танец Алену. Я долил себе вина и стал разглядывать танцующих. Главным образом Катаржину с партнером. Несмотря на свое брюхо, танцевал он достаточно умело, легко и свободно и все время что-то говорил Катаржине. Я даже улыбнулся, подумав, что наша подруга получит хорошую тренировку перед экзаменом по немецкому. После первого танца они остановились рядом со стойкой бара. «Ловко работает!» — мелькнуло у меня в голове на долю секунды раньше, чем господин из Германии отважился широким жестом руки пригласить партнершу на два свободных стула. Катаржина сначала завертела головой. Та же игра продолжалась и дальше, с тем же результатом. Раз за разом Катаржина мотала своей шевелюрой, деликатно, мягко, но решительно. Второй танец они уже не танцевали, но беседа продолжалась. Правда, не больше минуты. Наконец Катаржина показала взглядом на наш столик, улыбнулась извиняющейся улыбкой, и они разошлись. Немец отправился к бару, Катаржина — ко мне.
— Представь себе! — едва усевшись, взволнованно воскликнула она. — Он узнал меня по той фотографии из Югославии. Говорит, что ее поместил «Stern»… Какой-то западный немец.
Значит, Алена не ошиблась, подумал я и сказал:
— Он тебя приглашал к бару, да? Удивляюсь, почему ты отказалась. На твоем месте я бы заказал двойной мартель. Или «наполеон». По-королевски!
— Тебе смешно, а ты бы послушал, что он мне предлагал…
— Могу себе представить.
Она приложила ладони к горящим щекам и чуть не со слезами пожаловалась:
— Все настроение испортил, осел!
Я бросил взгляд в сторону бара. «Осел» как раз заказывал выпивку.
— Чтобы избавиться от него, пришлось пообещать, что мы с ним еще выпьем, — продолжала Катаржина. — Но я туда не пойду. Если что-нибудь себе позволит…
— А что бы он мог себе позволить? — поинтересовался я.
— Он меня разглядывал, как голодный кот. Вы, мужчины, — ужасный народ. Если бы ты видел его взгляд! Прямо-таки раздевающий…
— Меткое определение, — заметил я и подумал, что при виде Катаржины почти у всех мужчин взгляд становится «раздевающим».
— Павел, в субботу я все равно не осталась бы в Праге. Хотела уехать домой утром первым же автобусом, но, пожалуй, успею и на экспресс в 23.40. Извинись за меня перед остальными, ладно? Этот осел мне весь вечер испортил.