Такое решение не могло быть принято без глубоких чувств, но Жизель этого еще не знала. Зато он знал, и теперь это его долг — помочь ей.
— Я была зла, меня переполнял страх, когда я поняла, что желаю тебя. А потом я стала узнавать твои взгляды на… на вещи…
Сол знал — она говорит о его нежелании иметь детей, и наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку.
— Сегодня, вернее, уже вчера, когда мы приехали, — продолжила Жизель, испытывая прилив нежности, — когда ты поцеловал меня, я стала сгорать от желания. — Она посмотрела на него. — Я и до этого тебя хотела, просыпалась по ночам, думая об этом, представляя себе… Мне было просто необходимо знать… Я не хотела провести остаток жизни, гадая, каково это. Сначала мне казалось, судьба наказывает меня, соблазняя, испытывая, смеясь надо мной, потому что я не могла быть с тобой. Но затем я подумала: может, все как раз наоборот? Это мне пытались дать что-то? И сегодня, когда ты не пожелал пойти со мной в спальню, я была в отчаянии.
— Я не хотел, потому что знал — это случится, если я пойду.
— И теперь, когда это произошло, ты жалеешь? — спросила Жизель.
— А ты? — Сол ответил вопросом на вопрос.
— Нет, — ответила она, просто и правдиво.
— Хорошо, — сказал он, так и не ответив на ее вопрос.
Сол притянул ее к себе и стал целовать, пока все вокруг перестало существовать для них…
Каким-то образом они снова оказались в спальне — на этот раз в его, потому что, как он объяснил ей между неземными ласками, она была ближе, а сам он был близок к тому, чтобы вообще не дойти до какой-либо кровати.
Его спальня, как и кухня, была выдержана в оттенках серого и черного, с небольшим вкраплением мягкого бежевого.
Сол захлопнул дверь и прижал Жизель к ней так, что она обвила его ногами, полная сжигающего желания. Его плоть без труда нашла свой путь и уже через несколько головокружительных секунд они двигались в одном ритме, наполняя тела друг друга совершенством единства.
В этот раз не было ни сомнений, ни преград.
Еще в душе глаза Жизель начали слипаться, и они отправились в постель. Как только ее голова коснулась подушки, она уснула.
Сол же, напротив, не спал. Подперев голову рукой и нахмурившись, он стал смотреть на спящее лицо Жизель.
Что с ним происходит? Он не знал. Сегодня не только что-то важное и глубокое выбралось наружу, но и все то, во что он верил, встало с ног на голову.
Сол чувствовал себя как улитка, которую вытряхнули из ее домика-раковины.
«Это всего лишь секс», — убеждал он себя. И не важно, какой эффект он производил на него, это не могло и не должно было изменить его жизнь. То, что произошло между ними, было великолепно, несравненно. Но это всего лишь одно событие в череде других. Не более. Кроме того, сейчас он должен думать об Альдо, а не о себе, и уж точно не о Жизель.