— Ну, не скромничай! — Гурьев шутливо погрозил приятелю.
* * *
Старшина Белых с нетерпением смотрел на дорогу, по которой медленно тянулась колонна полка. Он поджидал штабного писаря, у которого нужно было получить новую карту: старая кончалась.
Никита Белых уже третий месяц командовал полковыми разведчиками — с тех пор, как в ночном поиске погиб знаменитый на всю дивизию их командир лейтенант Абас Байгазиев. Командир полка подполковник Бересов, не колеблясь, назначил Никиту командиром взвода разведки: он безупречно знал дело.
Услышав за спиной шаги, Белых оглянулся.
Сзади, по тропке, что тянулась сбоку дороги, подходил военфельдшер Цибуля. Рядом с ним шагали две незнакомые девушки в шинелях.
— Здорово, старшина! — бойко кивнул Цибуля. — Пополнение веду. Санинструкторы.
Но Белых уже и без пояснений Цибули догадался, что обе девушки — новенькие в полку. Об этом говорили их свежие, необмятые шинели, еще не обветренные лица.
— В первый раз на передовую? — спросил старшина.
— В первый, — беззаботно сказала девушка, что стояла рядом с ним (Цибуля называл ее Зиной), плотная, с резко очерченными бровями и крутым подбородком, к которому как-то не шел чуть вздернутый, задорный нос; густые, цвета меди, пружинистые пряди волос упрямо выбивались из-под шапки; она и не пыталась поправлять их.
— Нас из госпиталя перевели, вот вместе с Олей, — бойко кивнула Зина на подругу. Та — худенькая, черноволосая, с большими, пытливыми глазами, стояла молча, о чем-то задумавшись. Широкие полукружия бровей обрамляли ее открытое, с тонкой кожей, какое-то осветленное лицо. Вся она была подобранная, строговатая. С такими обычно парни не сразу решаются знакомиться.
— Далеко еще идти? — спросила Зина, посматривая на свои широкие кирзовые сапоги, заляпанные грязью.
Ей не ответили. Кроме командира полка, кому было известно, где и когда закончится сегодняшний переход?
— Почему же вас из госпиталя откомандировали? — поинтересовался Белых.
— Сами отпросились. На фронте мы нужнее, — простодушно улыбнулась Зина.
Белых снова пристально посмотрел на девушек:
— Здесь потруднее. Знаете?
— Ничего, привыкнем.
— Нелегко им будет привыкать, — заметил Цибуля. — Женщины!
Зина метнула глазами в Цибулю:
— При чем тут «женщины»? Я слышала, в нашем полку один мужчина есть трусливее любой бабы.
Зина сказала это наугад, но похоже, попала в цель: Цибуля что-то смущенно буркнул и опустил взгляд. На нем были великолепные темно-синие галифе с красным кантом. Никто в полку не имел таких галифе. Цибуля боялся их замарать, особенно сейчас, в слякоть, совершенно необычную в конце января.