Теперь в хате было тихо. Только слышалось, как где-то за печкой робко тренькает сверчок, подергивая струны своей балалаечки.
На гладко выструганных досках стола перед Бересовым лежала потертая на сгибах карта — километровка. Сейчас, задумчиво и внимательно глядя на ее серо-зеленое пространство, Бересов зрительно представлял себе все изображенное на ней: голые застывшие поля, посеревшие от дождей скирды прошлогодней соломы, полевые дороги, разбитые колесами, истоптанные тысячами солдатских ног; деревни, заполненные колоннами пехоты, танков, самоходных пушек, грузовиков, батареями, обозами, или, наоборот, пустые, безлюдные, с беспризорно бродящей по улицам и дворам скотиной.
Глядя на карту, Бересов мысленно шел вперед, вместе с головным отрядом своего полка. Вот отсюда, где на карте между двумя заштрихованными квадратиками начинается тонкая черная линия, с окраины местечка, мимо посвечивающих в темноте углей потухающего пожарища шагал сейчас он вместе с первым батальоном. Опережая батальон, переводя взгляд дальше по черной линии, обозначавшей дорогу, Бересов спешил догнать разведчиков. Вот этот поворот дороги они, судя по времени, уже миновали. Затем, скользя по обледенелому скату, разведчики спустились в овраг и перешли ручей — нет, не по этому мостику, за которым, возможно, следит противник, а прямо по льду ручейка. Потом они выбрались из оврага и свернули с дороги, пошли вот здесь, вдоль реденьких кустиков, которые тянутся над оврагом и обозначены на карте чуть заметными кружочками. А там, в ночном темном поле, эти кусты стоят черные, загадочные, едва различимые на фоне такого же черного неба, и, может быть, под ними и притаился враг. Возможно, через минуту, через секунду сухой треск пулемета разорвет тишину, и струя огня хлестнет по солдатам старшины Белых…
Сидя над картой, Бересов старался шаг за шагом проследить весь путь, по которому шла в эту минуту разведка. Опасность подстерегала разведчиков всюду. Враг мог быть везде, но не было известно, где он находится в действительности.
Сегодня Бересов особенно беспокоился за разведчиков. Он знал, что на этом участке немцы, отходящие на юго-запад в надежде прорваться, оставляют на пути наших войск засады. Танк, пушка или пулемет, установленный где-нибудь под кустом или ометом соломы, в любую секунду может открыть внезапный огонь. Старшина Белых, как он ни опытен, все же может наткнуться на одну из таких засад.
И еще одно обстоятельство тревожило командира полка: почему сейчас, когда справа и слева идут ожесточенные бои, их полк да и вся дивизия еще не получили приказа наступать? Может быть, высшее командование задумало какой-нибудь сложный маневр? Это Бересов мог только предполагать. Точно он знал лишь положение на участке дивизии и был обязан делать только то, что ему приказано: разведать, где противник, и за ночь скрытно выдвинуться одним батальоном на подступы к Комаровке.