— Мистер Олдрич, разве вы ездили на Кейп-Код не потому, что Джимми Истон отказался от сделки по убийству вашей жены? — осведомилась она более ровным голосом.
Олдрич лишь беспомощно покачал головой.
— С Джимми Истоном я виделся один раз в баре, поболтал с ним несколько минут, и больше мы никогда не встречались.
— Но вы заплатили Истону, чтобы он выследил и убил ее? Не так ли все происходило?
— Я не нанимал Истона и не покушался на жизнь Натали! — возмутился Олдрич. Его плечи вздрагивали, глаза были полны слез. — Почему вы не понимаете? Кто-нибудь способен меня понять?
Его голос пресекся и сорвался на судорожные рыдания.
— Ваша честь, могу ли я попросить перерыв? — поспешно обратился к судье Мур.
— Объявляется пятнадцатиминутный перерыв, — изрек судья Стивенс. — Свидетель должен успокоиться.
Вскоре заседание продолжилось. Грег Олдрич уже взял себя в руки и вернулся на свидетельскую трибуну. Он был бледен, но выказывал решимость и дальше терпеливо сносить едкий тон обвинительницы.
— У меня осталось всего несколько вопросов к свидетелю, ваша честь, — сообщила Эмили.
Миновав судейскую скамью, она подошла к трибуне и остановилась прямо перед Олдричем, пытливо на него взирая. Выдержав паузу, она сказала:
— Мистер Олдрич, на прямом допросе вы подтвердили, что в гостиной вашей нью-йоркской квартиры имеется столик с выдвижным ящиком, который при открывании издает характерный громкий звук.
— Да, это так, — еле слышно отозвался Олдрич.
— Будем честными, можно ли утверждать, что Джимми Истон в подробностях описал и сам столик, и этот звук?
— Да, можно, хотя у меня дома он никогда не был.
— Мистер Олдрич, вы обмолвились, что скрип столика считался в вашей семье своего рода фамильной шуткой, вы все называли его «посланием с того света».
— Да, верно...
— Сэр, вспомните, был ли мистер Истон знаком с кем-нибудь из членов вашей семьи?
— По моим сведениям, ни с кем.
— Имеются ли у вас с мистером Истоном общие приятели? Может, кто-то из них говорил при Истоне о ящике в вашем столе?
— Насколько мне известно, у нас нет общих приятелей.
— Мистер Олдрич, каким образом Джимми Истон мог настолько точно описать столик и звук, издаваемый ящиком, если он никогда не был в вашей гостиной?
— Я голову сломал, но по-прежнему теряюсь в догадках...
Голос Грега снова дал трещину.
— И последнее, мистер Олдрич. В статьях о Натали в различных журналах упоминалось ли хоть раз об этом столике?
— Нет, ни разу... — Обвиняемый в отчаянии вцепился в подлокотники стула и обернулся к присяжным. — Я не убивал свою жену! — выкрикнул он. — Не убивал! Я хочу, чтобы мне верили! Я... я...