- Друг мой Теодор, ты напрасно грустишь! - капитан Лопухин, деливший каюту с командиром батальона, настроением своим являл полную противоположность. Благодушие сквозило в каждом его жесте, и хотелось верить, что не бутылка коньяку в руке стала тому причиной. - Ничего с твоим Ванькой не случится! Мы пока повоюем немного, а он как раз к нашему возвращению ходить научится.
- Болван бесчувственный.
Командир батальона напрасно упрекал своего начальника штаба - Лопухин не меньше его переживал за здоровье сестры и недавно родившегося племянника. Но так уж получилось, что им обоим не выпало оказии побывать в Петербурге с самого начала войны, и даже крестины прошли в отсутствие отца и единственного дяди, в честь которого и назвали младенца.
- Нет, друг мой Теодор, так не пойдёт! От твоей кислой рожи даже коньяк может превратиться в уксус.
- Он не может, он коньяк. А кое-кто пусть проваливает к чёрту.
Дурное настроение не позволяло Фёдору Ивановичу реагировать на шутки адекватно. Да пошли все в преисподнюю со своим коньяком! И с уксусом! Тут трагедия, можно сказать, а он кривляется, свинья...
- Как ты меня назвал?
Толстой вздрогнул и покачал головой - иногда способности Ивана Лопухина читать мысли просто пугали...
- Я что-то говорил вслух?
- Нет, кто-то слишком громко думал! - капитан рассмеялся. - Шучу, кое у кого эти самые мысли на морде написаны. Попроще бы ещё сделал, что ли.
- Фи, какое вульгарное слово - морда, - двузубая вилка для фруктов воткнулась манекену под кадык. - Не нравится моя, сходи, посмотри на французские, они одухотворённее будут.
- Ну их к лешему, насмотрелся уже.
- Это через прицел, а ты вживую посмотри.
- По новым правилам русского языка существительное "француз" не сочетается с прилагательным "живой".
- Да? Значит, мы разговариваем на тунгусском...
- Ладно, уговорил, сейчас посмотрю.
На кораблях неспешно пробирающейся к Балтийским проливам флотилии, Красная Гвардия исполняла непривычную для неё роль тюремщиков. По уму, так нужно было отправить бойцов госбезопасности, но кто-то очень экономный решил, что раз дивизия Тучкова всё равно перебрасывается во Францию, то не произойдёт ничего страшного, если красногвардейцы в пути покараулят вынужденных союзников. Не смешно ли? Недавно лупили их в хвост и в гриву, а сегодня союзники... Но оружие под замком, и строгая дисциплина не предусматривает иных наказаний, кроме исключения из рядов действующей армии с предписанием немедленно покинуть корабль. То, что берегов не видно и в воде до сих пор плавают льдины, никого не волнует.