- Ему отказали от майорского чина.
- Вот видите! - воодушевился пан Пшемоцкий. - И он нашёл утешение лишь став императором Франции. Если майорские эполеты равны короне...
Такой ход мысли изрядно удивил Дениса Давыдова. Нет, конечно же, честолюбие поляков давно вошло в поговорку... Впрочем, почему бы и нет? Вот только пока не стоит загадывать на будущее - ещё неизвестно решение трибунала по делу о чрезмерно больших потерях шляхетского ополчения, а без оглашения приговора любые планы не имеют смысла. И, кстати, сам суд откладывается на неопределённое время.
Да, так уж получилось, что вместо Смоленска пришлось повернуть в обратную сторону. Генерал-майора Тучкова необходимо незамедлительно известить о намереньях Бонапарта совершить отступление, а кроме них троих это сделать попросту некому. Дорога дальняя, и хоть один да сможет добраться до штаба дивизии. Хотелось бы, конечно, обойтись без неприятностей, но война редко интересуется мнением и желаниями солдата. Делай что должно, и будь что будет![8]
Неделю спустя. Где-то под Минском.
В сам город решено было не заезжать, так как по слухам и результатам допросов попадавшихся по дороге французских солдат, в Минске стоял крупный гарнизон. Даже пан Пшемоцкий не стал возражать и выказывать ненужную храбрость, и благоразумно согласился взять южнее. Даже для виду не стал сопротивляться, видимо окончательно обрусел. Случается же такое на свете, да?
Не доходя до Пуховичей, остановились на привал. Не то, чтобы сами сильно устали, но ведь лошади не железные, и им, в отличие от людей, нужно давать роздых. Кузьма Петров, добровольно принявший на себя обязанности командирского денщика, развёл костёр на берегу не отмеченной на картах речушки, и отправился к воде с удочками. Рыба не самая лучшая замена мясу, но уже несколько дней приходилось рассчитывать лишь на подножный корм, перебиваясь ухой и жареными с картошкой белыми грибами, благо последние по осеннему времени находились в немеренных количествах. Удивительно было, кстати, обнаружить под Минском громадные поля с редким для России земляным яблоком. Сей заморский овощ с большим трудом приживался в центральных губерниях, а тут на тебе... Земледельцы-энтузиасты!
Но как же вкусно её кушать, когда прутиком выкатишь горячую из углей, разломишь хрустящую корочку, пачкая пальцы, посыплешь крупной серой солью... Или почищенную отварить в котелке, а потом заправить мелко порезанным салом, и растолочь. Жалко вот, что гранаты кончились, а то были весьма удобны для приготовления этого блюда. Говорят, будто сам государь-император Павел Петрович подобную кулинарию одобряет. Особенно с соловецкой селёдкой, солёными рыжиками, и под хлебную слезу тройной очистки. Самый что ни на есть русский продукт - ни с коньяком, ни с винами такого чудесного сочетания не даёт, исключительно с водкой. А здесь люди нутром это чуют, что ли?