- Дым от костра не привлечёт внимание незваных гостей? - забеспокоился Пшемоцкий. - Дрова сырые...
- Если только на запах еды сбегутся, - немного легкомысленно ответил Давыдов. - Или жалко будет делиться?
- Мне? - пан Сигизмунд изобразил ненатуральное удивление. - Для французов я не пожалею самого дорогого, что у меня осталось.
- Самогону?
- Пороха и пуль! - шляхтич погладил лежавшую на коленях кулибинку и заинтересованно спросил. - А разве у нас осталось чего-нибудь... ну, вы понимаете?
- Представления не имею, это нужно у Кузьмы спрашивать.
Пшемоцкий улыбнулся - за время пути бывший крестьянин, а ныне "вольнонаёмный народный мститель", как окрестил его Денис Васильевич, проявил удивительный талант в снабжении маленького отряда съестными припасами. Природная склонность тому причиной, или наследственный разбойных нюх, но в покинутых жителями деревнях и сёлах партизан всегда находил выпивку и закуску. Пусть не ахти какие разносолы, но сало в его заплечном мешке не переводилось, а позабытая спешащими хозяевами горилка отыскивалась даже будучи закопанной в землю. Полезное в походе свойство, что ни говорите.
- Не буду отвлекать нашего кормильца от рыбалки, - решил пан Сигизмунд, и поудобнее устроился у костра. - Думаю, что русский народ в неизбывной доброте своей не обойдёт чаркой сирого польского шляхтича. Хотя... какого там, к чертям, польского!
- В каком смысле? - удивился Денис Васильевич.
- В прямом, - Пшемоцкий нервно дёрнул щекой. - Мой батюшка умер за полтора года до моего рождения... да... И ходили упорные слухи, что появлению на свет божий наследника славного рода поспособствовал некий униатский священник, холера ему в бок.
- А вы не пытались найти его и поговорить?
- Пытался, - пан Сигизмунд горько вздохнул. - После того, как мы стали подданными российской короны, отец Андрей принял православие и получил приход где-то на Волыни, а предполагаемая родня даже на порог не пускает. Скверные люди, эти Достоевские.
- Кто, простите?
- Достоевские, - повторил Пшемоцкий. - Голодранцы, холера им в бок.
- Подождите-подождите... - капитан-лейтенант глубоко задумался. - Сёйчас вспомню... Нет, забыл! Хотя... Если не ошибаюсь, то это потомки бежавшего в Литву Василия Ртищева? Да, точно так и есть!
- Предательское семя.
- Нет, вы не правы, Сигизмунд Каземирович, Литва тогда была вполне русским и православным государством, так что не стоит говорить о предательстве.
- Да?
- Совершенно верно. И вы, как я понял, являете собой пусть и побочную, но всё же прямую ветвь старинного дворянского рода.