Итогом борьбы между последователями традиционных течений и ваххабитами на Северном Кавказе стала выработка политики на уровне региональных органов власти по контролю над религиозной деятельностью. 16 сентября 1999 года был принят закон о запрете ваххабитской деятельности на территории Республики Дагестан. Власти сделали ставку на влиятельных шейхов суфийских тарикатов, предоставив им свободу рук в отношении салафитов. Можно сказать, что это решение также не отличается глубиной проработки, так как усилившиеся суфии повели беспощадную борьбу не только с ваххабитами, но и стали проводить не всегда дружественную политику (по крайней мере в информационном поле) по отношению к традиционалистским структурам управления центральной России. Периодическая полемика, возникающая между ними, не всегда выглядит оправданной в свете существования гораздо более серьёзного противника.
Так или иначе, но ваххабизм на территории Северного Кавказа удалось во многом маргинализовать и загнать в подполье. Вряд ли его удастся искоренить в ближайшее время, тем не менее главная цель, которую преследуют в своей политической деятельности ваххабиты — создание государства «чистого ислама» на территории Северного Кавказа, скорее всего, уже недостижима. Оговоримся — речь идет о той ситуации, в которой сохранятся существующие тенденции. События Арабской весны развиваются крайне непредсказуемым образом, и в случае, если ее результатом станет полная дезинтеграция всего региона Ближнего Востока, радикальный ислам, скорее всего, получит новый импульс в своем развитии и распространении. В этом случае Северный Кавказ вновь станет передовой линией фронта столкновений традиционного ислама и ваххабизма.
Распространение ислама в Поволжье во многом связано с распространением татарского и башкирского этносов, как носителя культурной и религиозной исламской традиции.
Ситуация в Поволжье существенным образом отличается от ситуации на Северном Кавказе. Главное отличие — в отстранённой и во многом попустительской политике государства как на уровне регионов, так и на федеральном уровне по отношению к угрозе распространения ваххабизма. Главный принцип, которым руководствуются власти — внешняя лояльность мусульманского сообщества, внутренние же процессы, происходящие в нем, государство считает сугубо внутримусульманским делом, в которое незачем вникать и вмешиваться. Говоря иначе — отсутствие какой бы то ни было политики выдается за политику мудрую и вдумчивую. Нужда выдаётся за добродетель — знакомая ситуация. Принцип «не навреди» хорош в относительно стабильной обстановке, однако в складывающихся условиях он более напоминает поведение страуса.