— Сейчас мои проснутся… Нужно будет скворчиху выгуливать… — говорил он якобы с неудовольствием, но по тому, как он причмокивает сочными губами и сдерживает улыбку, было заметно, что это его втайне радует. — И ведь не утянешь с улицы… — добавил он и посмотрел на Митьку, словно извиняясь. — Вчера целый вечер на качелях прокаталась. У меня уже голова закружилась, а ей хоть бы что.
Петров отвлечённо смотрел в сторону и никак на эти слова не реагировал. Шурик покосился на бутылку, где ещё оставалось пиво. Очевидно, он осознал, что в ближайшее время ему больше не перепадёт, и оттого хотелось ещё сильней.
— Допей, — сказал Петров и, уже обращаясь к одному только Кузьмичу, спросил: — Ты вроде не очень болел?
Кузьмич совсем не болел. Не с чего было, но, чтобы не ударить лицом в грязь, сказал;
— Да, было вчера малость…
— Может, ещё по семнадцать капель или подождём?…..ласково спросил Петров.
Кузьмич пожал плечами.
— Хорошо бы вдогоночку, — с деланным оживлением откликнулся Шурик.
— Ты иди, иди гуляй со скворчихой, — беззлобно сказал ему Митька.
Шурик посидел ещё минут пять для приличия и с тяжёлыми вздохами поднялся.
Как только Шурик ушёл, Кузьмич решил, что наступила пора действовать. Он взглянул на Петрова, и ему показалось, что тот словно ждёт от него чего-то. «Наверное, чувствует, с кем имеет дело», — с некоторым довольством подумал Кузьмич и, напустив на себя этакую отеческую суровость, сказал:
— Да… ведь я только водку пью, да и то… — Тут он подумал, если заговорить о количестве выпиваемой нм водки, то это будет чересчур в лоб, и осёкся.
Петров ожидающе молчал. Беседа явно не начиналась, и тогда Кузьмич решил подъехать с другого боку.
— Как он теперь с ребёнком гулять будет? — спросил он чисто риторически, подразумевая, что, мол, нехорошо с ребёнком гулять выпивши.
— Ногами, — сказал Петров и посмотрел на него ещё задумчивее.
— Я имею в виду — за детьми глаз да глаз нужен, — робко сказал Кузьмич.
— Что же он, со стакана ослеп? — усмехнулся Петров. — Это от этилового спирта доходяги слепнут.
— Ну, всё-таки… — Кузьмич неуверенно пожал плечами, — ведь ребёнок… Да и жена может заметить. Это хорошо, когда ты один… — Что именно хорошо, Кузьмич прояснять не стал из педагогических соображений.
— Или когда жена помогает… — хитро улыбнулся Митька.
— Ну, такое редко бывает, — спокойно возразил Кузьмич, не чувствуя подвоха. — Бабы всё-таки реже пьют, — рассудительно добавил он. — Особенно семейные…
— Так уж и редко? — снова улыбнулся Петров, но на этот раз в его улыбке просквозило некоторое презрение, природу которого Кузьмич опять не понял.