Эти маленькие производственные проблемы немного отвлекли его. Но когда муфта благополучно отошла и обнажила ржавую резьбу сгона и оставалось только подмотать свежего льна и загнать муфту обратно, в дальней комнате раздался телефонный звонок.
Сергей встретил напряжённый взгляд профессора.
«Нет, так не реагируют на обыкновенный телефонный звонок».
Профессор растерянно оглянулся и, словно подталкиваемый вопросительным взглядом слесаря, шагнул было к комнате. Потом вернулся и произнёс:
— Я сейчас, на минуточку…
— Пожалуйста, пожалуйста, — насмешливо ответил Сергей.
«Чего он докладывается? Больно он здесь нужен. Стоит над душой. Терпеть не могу».
Профессор ушёл, плотно прикрыв за собой дверь.
Телефон, очевидно, находился в дальней комнате. В первой было темно. Профессор прошёл её, не зажигая света. Во всяком случае, Сергей не слышал щелчка выключателя. А телефон всё звонил. «Пора бы ему и трубку сиять», — подумал Сергей.
Он отчётливо различал торопливые тяжёлые шаги по дальней комнате, приглушённые голоса и резкую, настойчивую телефонную трель. Потом звонок затих.
Сергей был готов поклясться, что телефон накрыл и подушкой. Он слышал очень тихое бреньканье…
— Да, это я. Нет, не могу. Я сейчас занят. У меня слесарь… — на всю квартиру кричал профессор.
Сергей воровато взглянул на дверь, быстро нагнулся за ключом и, захватив им целую и невредимую трубу, рванул на себя. Он видел, как на белоснежном, крашеном-перекрашеном тройнике лопнула краска и показался клочок прогоревшего льна.
«Пожалуй, хватит, — решил он, — обязательно потечёт, когда открою вентиль».
Он швырнул ключ в чемоданчик, но, подумав, переложил в наколенный карман. Попробовал, легко ли вынимается.
Нельзя сказать, что у него уже созрело определённое решение. Сергей ещё толком не понимал. И то, что он повредил трубу в новом месте, не было продиктовано ничем, кроме желания оттянуть время и попробовать разобраться в своих ощущениях и предчувствиях.
Безотчётный страх, охвативший его несколько минут назад, прошёл. Скорее это был не страх, а какой-то животный ужас перед неизвестным, таинственным. Теперь, когда с этим было покончено, предстояло спокойно разобраться — что же происходит на самом деле. А потом уж и отвести себе в этих событиях определённую роль с соответствующей линией поведения.
Ход рассуждений Сергея Вишнякова был приблизительно такой: «Слесаря вызвали соседи снизу Они сказали, что протекать начало полтора-два часа назад. Профессор долго не открывал, хотя и подходил к двери, а открыл после того, как я сказал, что придётся ломать дверь. Он сразу послал меня на кухню. Следовательно, знал, где произошла авария. Когда я его спросил, почему не вызвали раньше, заявил, что “заработался”. Не “заработались”, что было бы гораздо точнее, раз их тут двое. Это не вяжется с двумя вещами. Первое — он знал про аварию и соврал, как мальчишка. Второе — у него мокрые ботинки. А на основе своего опыта хождения по гостям я знаю, что ботинки за два часа высыхают на ногах, тем более в таком тепле. Не раз приходилось их прятать под стул из-за этих безобразных соляных разводов. Следовательно, он незадолго до меня пришёл с улицы.