— Я приезжий и я государственный служащий!
Старики и учитель проводили нас в центр посёлка, примерно в ста метрах от берега реки.
Серое здание рядом с водой, как нам объяснили, это старая почта. Работала когда здесь были немцы.
— Река была единственной дорогой сообщения с остальной страной и самой надёжной для доставки грузов и почты.
Не то чтобы сейчас ситуация сильно изменилась, только почта теперь не работает.
Староста посёлка ожидал нас сидя перед своей хижиной построенной из глины и веток, как и все остальные хижины обращённые выходами на небольшую площадку утрамбованной земли. Людей вокруг было мало.
— Потому что… — объяснил учитель — все работают на рисовых полях. Вернутся перед самым закатом.
Дети играли в футбол мячом из тряпок завёрнутых в пакет голубого цвета и обвязанных верёвкой. Падая на землю он не подпрыгивал, а когда кто-нибудь из мальчишек отбивал его головой, слышался глухой удар.
Всё время нашего визита староста не переставал шутить и смеяться, обнаружив однако острый ум и сообразительность, благодаря чему мы понимали друг друга лучше чем учителя, несмотря на то, что говорили на разных языках. Мне он напомнил правителя с Сокотры.
Он предложил нам питьё — кокосовые орехи и чёрный мёд. Чтобы добыть его, объяснил он, в лесу находят соты и поджигают их. Забирают то, что осталось, поэтому мёд тёмный, карамелизированный и в нём плавают мёртвые пчёлы. Однако очень вкусный.
У нас на лодке есть пергамент, который при отправлении вручил нам мэр Порто Венере с просьбой собрать на нём подписи мэров в самых удалённых уголках земли. Пока его подписали «мудир» Сокотры и мэр Массавы, вождь племени афар с островов Dahlak и деревенский староста Тulusdoo. И здесь мы попросили подписаться главу посёлка. Учитель тоже захотел поставить свою подпись. Когда я перечитала написанное им, не поверила своим глазам, фамилия учителя была Manzi[5].
Как только поменялось течение, мы отправились назад. Последний участок шли по реке в сопровождении пирог полных мужчин и женщин направляющихся к устью реки.
На берегу, недалеко от лодки, мужчина с мальчиком ловили сетью раков. Они заходили в воду по шею, мальчик у берега, отец, более высокий, подальше в реку и процеживали мутную речную воду растянутой сеткой. Перед закатом они сели в пирогу и услышав наши призывы несмело подошли к лодке.
— Какая красота! — Дно пироги было полно больших разноцветных раков. — Попросим немного.
И начался странный разговор, мужчина говорил только на странном суахили, в то время как Карло пытался отвечать ему по-арабски. В конце концов, чтобы поставить всё на свои места, я протянула рыбаку банкноту в тысячу шиллингов — что то около двух долларов, и так как под рукой не было другой посуды, опустила в пирогу чёрное ведро, лежавшее в кокпите.