Мальчик тут же начал наполнять его раками, не обращая внимания на мои протесты, что это слишком много, и остановился только когда я силой забрала у него ведро.
— Слишком много….asante sana… спасибо.
Но они были растеряны и не верили, что мы больше не хотим.
— Надеюсь мы их не обидели. — Подумала я, глядя им в след, когда они удалялись гребя в сторону дома.
— Не думаю. Просто, возможно, мы дали им больше денег, чем они зарабатывают за неделю ловли.
Ночью на реке казалось, что лодка плывёт. Вода стучала в борта и нос прыгал вверх-вниз на волнах. Иногда бревно, ветка или ещё что-то плывущее по течению ударяло о борт и мы внутри вздрагивали и просыпались. Глубокой ночью, после десятого удара, снялись с якоря и пошли вслепую, следуя вчерашнему маршруту записанному в памяти GPS. Вчера поздно вечером прибыли на Занзибар.
— Лиззи! Я здесь! — Кричит Карло с приближающейся с другой стороны мола пироги гружёной кокосовыми орехами.
— Я привязал тендер к лодке, чтобы его не украли.
«Barca Pulita» остаётся на якоре и мы собираемся возвращаться поглядывать на неё с регулярными интервалами. А сейчас отправляемся открывать Занзибар. Одно лишь это название вызывает мысли о сказках, магии и волшебстве.
Волшебство начинается уже на площади у рынка, где останавливаются автобусы прибывающие из глубины острова. Это грузовики с крытой платформой и двумя лавками вдоль бортов набитые до невозможности мужчинами, женщинами в цветных одеждах, корзинами с овощами, гроздьями бананов, связками сахарного тростника и курами.
Выгрузившись все и всё занимают свои места по ту сторону бетонной арки, ограничивающей территорию рынка. В центре рыночной площади товар лежит прямо на земле: горы моркови, кучи плодов хлебного дерева, кокосовые орехи, папайя, манго, ананасы. Вокруг, по периметру проходит что-то вроде аркады, с прилавками специй, сушёной рыбы, зерна и мясными, дурно пахнущими и полными мух.
Выйдя с противоположной стороны оказываешься в паутине беспорядочных улочек, которые переходят одна в другую, расширяются небольшими площадями, сужаются, раздваиваются и разветвляются. Под ногами каменная плитка или просто земля, тёмные бордюры по краям служат ступенями у входа в сумрачные лавки, торгующие абсолютно всем, в строения с резными воротами, в зелёные светлые дворики украшенные фонтанами и причудливыми балконами.
В воздухе смешиваются ароматы специй, запах гнили, сушёной рыбы, керосина и горячего кокосового масла.
Старики в длинных, безупречно чистых халатах сидят на низких каменных лавочках у дверей, курят и пьют чай. Женщины, одетые в цветные kanga обтягивающие тело и покрывающие голову, быстро шагают по улочкам неся ношу на голове или ребёнка на спине, ребятишки играют мячом из тряпок, брусочками дерева вместо машинок бутылочными пробками и другими подобными игрушками, или развлекаются катая палками старые велосипедные колёса.