— Ты понимаешь, что если мы налетим на один из них, то пойдем на дно в течении двух минут?
— Надеюсь они знают что делают. — говорит Лиззи, проявляя необычное спокойствие.
На этой лодке нет спасательных жилетов, нет спасательных плотов и радио, чтобы вызвать помощь. Но даже если бы и было радио, в этой зоне нет никого, кто мог бы принять наш sos.
Действительно, человеческая жизнь мало стоит в этих краях. В случае крушения наиболее удачливые смогли бы продержаться несколько десятков часов на обломках, увлекаемые на юг субэкваториальным течением, но потом всё равно всем наступил бы конец.
Через час посреди моря появляется одинокая белая песчаная коса. Мы поворачиваем на ветер, мужчины подбирают парус и лодка накреняется, дрожит и вибрирует от нагрузки. Все бросаются на наветренный борт, переходим и мы, чтобы помочь откренивать, и лодка, после недолгих колебаний, выпрямляется и начинает подниматься на ветер.
Ещё десять минут, последний выкрик, парус падает на палубу, якорь уходит в воду и начинается ритуал рыбной ловли.
Мужчины разделяются на две группы. Половина заходит в воду по шею и растягивает длинную сеть, которую держат поднятой за один край, словно демонстранты несущие транспарант. Другие же превращаются в загонщиков. Приближаясь вплавь они хлопают по воде ладонями и кричат, чтобы напугать рыбу и направить её в сторону сети. Это долгий и медленный процесс. Мы не поняли всех тонкостей, но длится он несколько часов.
Солнце поднимается всё выше и сеть медленно приближается к рифу преодолевая сопротивление воды и постоянно цепляясь за кораллы на дне. Рыбаки работают босиком, не боясь наступить на морских ежей, мурен и рыб бабочек, у которых такие ядовитые шипы, которые могут парализовать конечность на несколько дней. Мы вдвоём снимаем по очереди фотоаппаратами и телекамерами.
К полудню в прилив вода поднялась и песчаная коса исчезла. Я тоже спускаюсь в воду и становлюсь тянуть сеть рядом в парнишкой, который смотрит на меня с недоумением. Но через несколько минут усердных усилий жестокая боль в ноге почти парализует меня: я наступил на морского ежа, одного из тех, с длинными иглами, что даже мои резиновые сандалии не сумели защитить от них. Возвращаясь на лодку вплавь я думаю про себя: «Да по сравнению с ними, мы просто неженки.»
— И долго они ещё будут работать сегодня?
— Думаю ещё прилично. Если бы у нас была хотя бы вода.
Рыбаки, так же как и мы, с утра не притрагивались не к пище не к воде, но, в отличии от нас, кажется они этого не ощущают — кричат, суетятся, хлопают по воде, и возбуждение нарастает по мере того, как сужается кольцо.