— Нет, ваша светлость.
— Будет быстрее, если я отвезу твою хозяйку домой в моей коляске. Встретишься с нами в Ралстон-Хаусе. — Он сжал локоть Джулианы и развернул ее в сторону ближайшего пригорка.
— Вы п-полагаете, что она последует вашему приказу? — спросила Джулиана, и по ее тону можно было предположить, что сама эта мысль смехотворна.
Герцог не ответил и вопросительно взглянул на служанку.
— Слушаюсь, ваша светлость. — Горничная присела в книксене и заспешила к выходу из парка.
Саймон посмотрел на насупившуюся Джулиану. Ее раздражение отчасти вернуло ему благоразумие. И он снова разозлился. Совсем недавно она своим безрассудным поведением подвергала риску репутацию. А сейчас рисковала жизнью. Но он этого не потерпит!
Они прошли несколько ярдов молча. Потом он заговорил:
— Вы же могли умереть.
— Умереть? Да нет же. — Она попыталась усмехнуться, но не получилось. — Двенадцать жизней, помните?
В ее словах был вызов, и Саймон промолчал, чтобы еще больше не разозлиться.
Когда же они дошли до его экипажа, он подхватил ее, дрожащую, на руки и усадил на сиденье.
— Я вам тут все испорчу, — пробормотала она.
Герцог взял в руки поводья и проворчал:
— Удивительно, что вас так заботит моя обивка, хотя вы, похоже, не волнуетесь из-за более важных вещей.
Ее темные брови приподнялись.
— Каких, например?
— Таких, как вы сами.
Она шмыгнула носом, а он чертыхнулся и добавил:
— А теперь вы еще и заболеете, если не согреетесь как можно скорее, глупая вы женщина.
Саймон вытащил из-за сиденья дорожный плед и протянул его девушке.
Джулиана взяла плед и закуталась в него.
— Спасибо, — сказала она и отвела взгляд.
Саймон щелкнул поводьями, и коляска покатила по дорожке. Когда же они выехали из Гайд-парка, Джулиана проговорила:
— Вам незачем разговаривать со мной так, словно я слабоумная.
— Вы считаете, что я несправедлив к вам?
Она отвернулась и пробурчала итальянское ругательство. Помолчав, сказала:
— Я не собиралась тонуть.
— Собирались или нет, но если бы я не пришел, то вы бы утонули.
— Но вы же пришли, не гак ли?
При этих ее словах Саймон вспомнил, как она, откашлявшись и дрожа от холода, прошептала те же слова: «Вы пришли».
Но он не собирался приходить. Он выбросил ее безрассудную записку — послание, составленное так умно, что любой бы подумал, будто оно написано маркизом Ралстоном, — в мусорную корзину в своем кабинете.
Читая всю остальную корреспонденцию, он делал вид, что записки вовсе не было. И продолжал в том же духе, обсуждая ряд важных вопросов со своим управляющим.
А потом он вскрыл посылку, пришедшую от матери через час после того, как она уехала от него, — посылку, в которой был сапфир Лейтонов — обручальное кольцо, которое носили несколько поколений герцогинь Лейтон.