— В этих проклятых юбках слишком много ткани.
Саймон поставил ее на ноги и провел ладонью вдоль выреза ее глубокого декольте.
— А я нахожу, что в определенных местах ткани как раз столько, сколько нужно. В жизни не видел платья более красивого.
Джулиана прильнула к нему, не в силах сдержать себя. Однако понимала, что ведет себя как настоящая распутница.
— Я сшила его для тебя, Саймон. — Она еще раз поцеловала его и добавила: — Подумала, что оно тебе понравится. Подумала, что ты не сможешь устоять.
— Правильно подумала. Но я начинаю понимать, что ты была права. Чересчур много ткани. — Он потянул за край ее декольте, обнажая заострившийся, отвердевший сосок одной из грудей. — Ты такая прекрасная… — Он приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза. — Да или нет?
И было ясно, что означал этот вопрос. Речь шла вовсе не о ее красоте или отсутствии таковой. Он предлагал ей в данный момент решить, чего она хочет.
И Джулиана тихо прошептала:
— Да, Саймон.
«Да, Саймон», — звучало у него в ушах. Но он пытался взять себя в руки. Он говорил себе, что прекрасно владеет собой, однако же…
Он коснулся языком ее соска, и она со стоном выгнула спину, как бы предлагая себя.
— О, Джулиана… — прошептал он.
И тотчас же раздался голос маркиза:
— Джулиана, ты здесь?!
Если бы конюшню объяло пламя, то и тогда она не была бы так потрясена, как сейчас, услышав голос брата.
Герцог выпрямился и, подтянув вверх ее платье, вернул его на место. А она пулей вылетела из угла, дрожащими пальцами оправляя юбки. Развернувшись, отозвалась:
— Я… я здесь, Гейбриел.
Джулиана подняла с пола скребок с жесткой щетиной и уже громче добавила:
— Ей особенно нравится, когда я вот так глажу ее бока.
— Я везде искал тебя. Но что ты делаешь одна в конюшне среди но… — Ралстон шагнул в стойло и замер, увидев герцога.
Однако маркизу не понадобилось много времени, чтобы понять, что произошло.
Он стремительно шагнул к Саймону и, не обращая внимания на вскрик сестры, схватил герцога за ворот и оттащил от стены, к которой тот прислонился, силясь выглядеть невозмутимым.
— Гейбриел! — закричала Джулиана, выбежав за мужчинами как раз в тот момент, когда брат одной рукой ухватился за жилет Саймона, а другой нанес ему удар в челюсть.
— Я двадцать лет мечтал сделать это, надменный ты ублюдок! — прорычал Ралстон.
«Но почему Саймон не сопротивляется?» — подумала Джулиана.
— Гейбриел, остановись! — закричала она.
Но брат ее не слушал.
— Поднимайся! — заорал он.
Саймон встал, одной рукой потирая челюсть, на которой быстро проступал синяк. Потом тихо сказал: