Они долго молчали, но тишина в комнате была для обоих уютной и умиротворяющей. Сделав глубокий вдох, Джулиана наконец проговорила:
— Я бы хотела проредить атмосферу.
Ралстон хмыкнул.
— Разрядить атмосферу.
— Да, это действительно точнее. — Она прищурилась. — Но я-то собираюсь поговорить, а ты… насмехаешься надо мной?
Маркиз криво улыбнулся.
— Продолжай.
— Благодарю. — Она помолчала. — Прости.
— Но за что? — Он, казалось, искренне удивился.
Джулиана невесело засмеялась.
— Да уж есть за что, не так ли? — Она на мгновение задумалась. — Наверное, мне очень жаль, что все свалилось на тебя.
Брат не ответил.
— Где она?
Стеклянный шар медленно перекатывался между пальцами маркиза.
— Ушла.
Джулиана снова помолчала. Потом спросила:
— Навсегда?
Брат опустил голову, и ей показалось, она услышала его тихий смех.
— Нет. Ох, если бы все было так просто… Но я не хотел, чтобы она оставалась в этом доме.
— Куда же ты ее отослал?
Тут он повернулся к ней лицом. По-прежнему перекатывая в пальцах шар.
— Она не знала, что ты здесь. Не ожидала увидеть тебя. Поэтому и не искала тебя.
Джулиана кивнула. Увы, сообщение не уменьшало боли от того, что собственная мать отказалась от нее.
— А сейчас знает?
— Я ей сказал, — ответил маркиз.
Она снова кивнула, а он вернулся к столу и сел напротив нее.
— Ты моя сестра. Ты для меня важнее.
Джулиана посмотрела брату в глаза.
— Но чего она хочет?
Он наклонился вперед, опершись на локти.
— Говорит, что не хочет ничего.
— Кроме своего положения в качестве вдовствующей маркизы? — Джулиане не удалось скрыть сарказм в голосе.
— Его ей не видать никогда.
Да это просто невозможно! Высший свет никогда ее не принял бы. Сплетники ни за что не дадут скандалу угаснуть, будут подливать масла в огонь. Когда полгода назад Джулиана приехала в Лондон, сплетни поползли как черви, и высший свет с наслаждением смаковал пикантные истории о выходках их матери, извлекая на свет божий все новые и новые истории. Даже сейчас, имея связи с несколькими самыми могущественными семьями Лондона, она, Джулиана, существовала как бы на обочине высшего света, и ее принимали лишь благодаря этим связям.
Но теперь все изменится. Станет даже хуже, чем прежде.
— Ты ей не веришь, да? — спросила она. — Не веришь в то, что ей ничего не нужно.
— Да, не верю.
— И что же, по-твоему, ей надо?
Маркиз пожал плечами.
— Наверное, деньги, семья…
— А прощение?
Он на минуту задумался, потом снова пожат плечами.
— Может, и прощение. Кто знает?..
Джулиана решительно покачала головой:
— Нет! Этого она не получит! Она не может… То, что она сделала с тобой, с Ником, с нашими отцами…