10 дней прошло, как умерла бабушка. Она снится мне. Она ничего не боялась, даже смерти: "Нет смерти для меня. Её нет, Йонатан. Просто я сниму старую, грязную одежду и поменяю на новую, чистую. Будет ли это женское платье 19 века, будут ли это ковбойские сапоги, какая разница, что на мне надето… Сущность моя останется прежней. Ведь зачем‑то она пришла в этот мир. Перерожденная несколько раз, сменяя облики, эпохи, оболочки …душа моя. Она была и будет всегда. Поэтому нет смерти для меня…". Почему одни боятся смерти, а другие — нет? — записал Йонатан и закрыл дневник. А через секунду в окно участка влетел камень, и раздался сигнал тревоги.
Рынки, прилегающие к участку, внезапно опустели. Йонатан бежал, изнемогая от жары и тяжести бронежилета, попутно замечая захлопывающиеся двери и окна. Он увидел, как бросилась врассыпную группа туристов. Лишь одна девушка осталась сидеть у трехэтажного особняка. Она сидела прямо на земле, неестественно распахнув руки, как будто бы для объятий. Рядом с ней рухнул подкошенный автоматной очередью человек. Девушка смотрела в небо, словно пыталась что‑то там разглядеть. Что‑то очень важное. Солнце светило ей прямо в глаза, а она смотрела, не отворачиваясь, не прищуриваясь.
Потом Йонатан упал. Один камень рассёк ему лоб, другой угодил в висок. Камень, даже не пуля. Недалеко валялся фотоаппарат и чей‑то ботинок и катились высыпавшиеся из рваного пакета ярко-оранжевые апельсины. Как маленькие солнца.
Вместо окончания
"Я пошла в лавку, Лия со мной", — хлопнула дверь старинного особняка. Распахнутые глаза двухмесячной Лии впервые видели небо и солнце. На руках матери было уютно и спокойно. Лия разглядывала мир, окружающий её со всех сторон. Мир с щебетом птиц, с уморительно–смешным ослом, который отгонял хвостом приставучих мушек, с соседями, желающими ей здоровья и счастья. Как широко улыбалась жизнь маленькому человеку. Пока судьба не выскочила из-за угла дома. И, попав под перекрестный огонь, вжимаясь в стены и прикрывая собой тельце дочери, женщина не сразу заметила кровь на пеленке.
Что такое судьба? — случайный рикошет пули, хвостатой кометы смерти.
"Что такое жизнь?", — думал умирающий под капельницей Заид. Вокруг бегали врачи. Крики раненых слились в один общий вой. Впереди ждала вечность. Но почему так захотелось вдруг жить ещё? Взять на руки младшего сына и подбросить его высоко вверх, слушая заливистый смех счастья, и смеяться самому.
"Что такое любовь?", — спрашивали настойчиво остекленелые глаза неизвестной туристки–француженки. Поиск истины завершился. И бестелесная душа наблюдала, как рыдает в дождливом Париже суровый человек, не проронивший ни одной слезинки за свою жизнь.