— Я из уголовного розыска, — робко напомнил Иван.
— А-а?.. Да, да… — равнодушно ответила женщина. — Проходите.
Они зашли в коридор, и вдруг она зарыдала: — Найдите их, найдите, мой миленький! Найдите!.. Извините…
Она убежала на кухню. Там звякнуло стекло. Вернулась. Вместе с нею в комнату влетел запах валерьянки.
— Присядьте, — предложила хозяйка уже более спокойным голосом и сама села на диван.
Сайко сел.
— Валентина Васильевна, мне бы очень хотелось выслушать ваш рассказ о дочери. Расскажите все, что знали о ней.
— Разве все расскажешь? — всхлипнула женщина. — Лучше задавайте вопросы.
— Будь так. Припомните, пожалуйста, с кем встречалась ваша дочь в последние, ну, хотя бы два-три месяца?
Припоминая, Валентина Васильевна потерла пальцами виски, назвала нескольких юношей и девушек. В числе их Люду Скуратову, Женю Виленского, Бориса Рядно. При упоминании имени Рядно она болезненно поморщилась.
— И как часто они встречались с Рядно? — не удержался Сайко.
— Я не знаю. Я не одобряла эти встречи.
— Чем же вам он не нравился?
— Грубый парень. И бывший арестант. Наташа была доброй, отзывчивой. Говорила: «Он хороший. Воспитывать буду». И смеялась. Ох, этот смех… — Измайлова снова заплакала.
Сайко помолчал. Пусть выплачется. Сам думал: «Воспитывать буду… Так ли? Не денежки ли их свели?» Сказал:
— Валентина Васильевна, скажите, вы не замечали, чтобы ваша дочь приносила домой лишние деньги? Ну… кроме зарплаты. Или, может быть, вещи? Украшения?
— Что вы? — с испугом вскрикнула Измайлова. — Наташа не могла…
«Материнская вера»? — мелькнуло у Ивана, а вслух сказал:
— А в каких отношениях была дочь с Женей Виленским?
— В самых хороших. — Ее голос потеплел. — Думаю, они друг друга любили.
— Тогда еще вопрос. Там, в морге, да и на кладбище у вас вырвалось, что дочь вас в чем-то не слушалась. Что вы имели в виду?
— Все… Все! Встречи хотя бы с этим Рядно. Как я просила… Я знала, что они к добру не приведут. Дружит с Женей и крутит голову тому хулигану. Вот, может быть, он и отомстил.
— Но ведь Наташу нашли в лесу. Как он мог затащить ее туда?
— Она куда угодно пойдет. Она была такая глупенькая. Точнее — бесстрашная. Помню, когда училась в школе, она поспорила из-за чего-то с мальчишками, что переночует на кладбище. И переночевала. Всю ночь между могилами ходила. Представьте, каково в ту ночь было мне…
— Скажите, Валентина Васильевна, в день смерти или накануне того дня к Наташе никто не приходил? Может, звонил по телефону? Я исключаю Люду Скуратову и Женю Виленского. О них мы знаем.
Измайлова задумалась. И вдруг вспомнила: