– Они еще маленькие, – произнесла она в качестве извинения – ради мальчиков, а не ради собаки. – Им только четыре года.
– В самом деле? – На Рождество им было по три. Лиланд почувствовал острую боль из-за изменений, которые он не смог увидеть, из-за дня рождения, который он не подтвердил подарками, из-за чертовых пони, которых им предоставил какой-то задравший нос торговец лошадьми! Он обратился к пожилому мужчине, все еще маячившему позади Грейс-Энн:
– Я слышал о том, что вашего сына завербовали. Мне очень жаль.
Джилли едва кивнул, так что Лиланд повернулся обратно к вдове Тони.
– Как только я услышал об этом, я начал приготовления к тому, чтобы он вернулся домой.
– Как это великодушно с вашей стороны. Разве это не любезно, Джилли?
Джилли что-то проворчал.
Уэр ответил:
– Да, я уверен, что вы будете рады снова увидеть его.
Грейс-Энн вовсе не была уверена в этом, ведь ей придется объяснять, что Пру укатила с лендлордом Лайама, и вполне возможно, что Лайам может создать проблемы из-за ребенка.
Должно быть, она прошептала что-то подходящее, потому что герцог продолжил:
– Конечно же, это может занять некоторое время. Тем временем… – Уэр откашлялся; черт побери, он не мог придумать какие-то более вежливые слова, -… я хотел бы увезти мальчиков обратно в Англию на своей яхте. Естественно, и вас тоже, если вы захотите поехать. Я, хм, полагаю, что близнецы должны расти в родной для них стране.
Грейс-Энн рассматривала крошечный чепчик, который вышивала.
– Да, я уже думала о том, что настало время вернуться домой.
– Эй, послушай, – вмешался Джилли, – я считал, что ты думаешь над моим предложением. – Он повернулся к Уэру, стиснув кулаки по бокам. – И это честное предложение к тому же, герцог. У вас есть яхта, особняки и кучи денег, но я предлагаю кольцо, которое надену ей на палец. Вы можете сделать то же самое, герцог?
Что-то внутри Лиланда обратилось в пепел. Значит, это правда. Грейс и этот грубый крестьянин достигли взаимопонимания. А, учитывая, что мальчики так очевидно расцвели здесь, Лиланд знал, что у него нет права увозить их от матери.
Грейс-Энн умирала от стыда во время неловкого молчания, последовавшего за вопросом Джилли. Затем произнесла:
– Не говорите глупостей, Джилли. Его светлость только выказывает должную заботу о благоденствии своих подопечных. Он всегда вел себя как превосходный опекун.
Джилли сплюнул через окно. Грейс-Энн внезапно задумалась о том, что он делает зимой, когда окна закрыты. Если ей повезет, то ее здесь уже не будет, чтобы узнать об этом. Отложив шитье, потому что она слишком нервничала, чтобы делать правильные стежки, Грейс-Энн попросила Джилли проверить, что делают мальчики, пока она и его светлость продолжат беседу.