— Так, что тут у нас? — мудро заявил я, приватизируя бесхозную кружку с горячим кофе возле клавиатуры, — К-хм, это мы мигом.
— Вот и отлично! — просиял учитель, — а я кофе я себе еще налью, не переживай.
Да я и не переживаю, что уж. Пока преподаватель ходил в учительскую, заглянул в камеры наблюдения за двором. Надо же — никакого хаоса и погромов, две сестрички мило устроились на скамейке возле входа и о чем-то шепчутся. Что все мирно — хорошо, а вот сговор двух фурий вызывает определенное беспокойство.
— Такаши-сан, вы не против, если я задержусь в школе допоздна? — спросил я у вернувшегося с новой кружкой преподавателя, — возникла новая проблема, возможно придется работать всю ночь.
— О-у, Дим-кун, а тебя отпустят дома? — взволнованно уточнил Такаши и поставил свою кружку на стол.
— Конечно! Я предупрежу по телефону, — бодро отозвался я. Лучше мне тут денек пожить, честно говоря. Или два, больший срок сестры обычно не злятся.
— В таком случае, как скажешь, — радостно кивнул учитель. Еще бы, ему за мою работу платят очень даже солидную сумму, но я не в обиде, денег хватает.
На четырех родительских карточках оказалось больше, чем обычный человек способен потратить за жизнь, даже с учетом капитальных трат — на машину или жилье. Естественно, если задаться целью промотать — то и на месяц не хватит, но я вполне скромен в запросах. Очень скромен — переключаю внешнюю камеру на вид парковки. Двухколесный тысячекубовый монстр терпеливо дожидается своего всадника. Вот что примиряет меня с муравейником японской столицы, духотой токийского метро и дикими пробками — сила и свобода чуда технологической мысли. Владение воздухом пресекает любые аварийные ситуации. Правда, водить в шестнадцать лет нельзя — но, как оказалось, с подделанными правами — можно. Увы, не сегодня — вздыхаю я.
— Дим-кун, — ледяной тон заставляет вздрогнуть. И почему я решил, что в безопасности?
— Да, драгоценные мои, — копирую выражение лица кота из известного мультика. Не помогает.
— Я хотела бы видеть тебя сегодня на додзе, — Ай-тян чеканит фразу, словно гвозди забивает в крышку гроба.
— Тебе не понравилось? — смущенно отвожу глаза, — А я так старался.
— Что не понравилось? — подозрительно произносит Юко. Вот опять — ведь секунду назад ее не было!
— Ничего особенного! — маска невозмутимости на лице Ай на мгновение разбивается, открывая лазейку смущению.
— Первый поцелуй в моей жизни ты называешь "ничего особенного?", — горестно вздыхаю я, — Зачем мне тогда жить!
— Ай-тян? — Юко грозно нависает над сестренкой.
— Я… он…, - глазки Ай бегают, на щечках выступает обличительный румянец, — Он все врет!