Она была самой могучей силой, которую он, Тристан, когда-либо знал. А когда Софи подарила ему себя – на свете не стало человека более счастливого, чем он.
А рядом с ней стоял Гарет – златоглавый и огромный как лев. И конечно же, он тоже привлекал к себе внимание. При виде этой пары каждый бросал свои дела – и просто стоял и глазел.
Она обнимала его одной рукой, и ее голова лежала у него на плече.
«Борись за нее! Не позволяй ему вновь ею завладеть!» – мысленно приказал себе Тристан. Он выступил вперед, но они не видели его, – обнявшись, поцеловались. Прилюдно!
Тристан, едва не застонав от боли, невольно сжал кулаки; он знал, что они спали вместе и жили как муж и жена, но видеть нежность их поцелуя – совсем другое дело.
В груди Тристана закипела ярость, и он с изумлением подумал: «Так вот что испытывал Гарет, когда застал нас в постели! Но если так… Какое чудо, что мы с ним до сих пор живы!»
Вцепившись в колонну, он наблюдал за ними. И тут они наконец-то отступили друг от друга и о чем-то поговорили. После чего, поцеловав Гарета в щеку, Софи поспешила по тропинке, ведущей к конюшне, а Гарет… Он повернулся к нему, Тристану, и приблизился с бесконечной печалью в голубых глазах. Потом порывисто привлек его к себе и обнял. Так же быстро отступив, проговорил:
– Она захотела немного посидеть у реки. Совсем одна. Но все же тебе лучше пойти к ней. – Гарет направился к двери, но тут же, обернувшись, добавил: – Ты ей нужен, Тристан. – Не сказав больше ни слова, он скрылся за дверью.
Тристан вскоре нашел Софи на берегу реки, за конюшней гостиницы. Услышав его шаги, она повернулась к нему, и он увидел, что она плакала. Тристан лишь однажды видел ее плачущей – очень давно, когда сэр Томас сообщил, что Гарет пропал без вести.
– Софи…
Она грустно улыбнулась, а он спросил:
– Можно присесть?
Она кивнула:
– Да, конечно.
Тристан уселся на траву и стал смотреть на воду. Прозрачные струи скользили по камням на дне реки, сверкая на солнце миллионами крохотных бриллиантов.
Какое-то время царило молчание.
– Я никуда не уеду, – сказал он наконец с некоторым вызовом в интонациях. – На этот раз я не оставлю тебя. Уже никогда.
Кулачок Софи, лежавший у нее на коленях, развернулся, как цветок под лучами солнца. Она протянула ему руку и тихо сказала:
– Разумеется, ты никуда не уедешь. – Глаза ее вновь наполнились слезами. – Уедет Гарет. В погоню за Фиском и Бекки. И он не вернется.
До Тристана не сразу дошел смысл ее слов. Наконец он все понял и, взяв ее за руку, спросил:
– А ты этого хочешь?
Крупные капли блестели на ее ресницах.