Софи лежала с закинутыми за голову руками и широко раздвинув ноги, а центр ее женственности жарко пульсировал. Груди же отяжелели и стали необычайно чувствительными; она страстно жаждала прикосновений мужа и со стонами приподнимала бедра, как бы умоляя его поторопиться.
– Ты ведь этого хочешь, верно? – тихо спросил он. – Хочешь быть привязанной к кровати и во всем покоряться моей воле?
– Да, Тристан! – выдохнула она.
Он уставился на ее губы.
– Это точно?
– Да, Тристан, да! Именно это мне нужно. Именно этого я хочу.
На его губах появилась хищная улыбка, и он, не отрывая от нее взгляда, сбросил жилет. Затем медленно, не торопясь снял рубашку, обнажив могучий торс. Ах, будь она свободна, ничего не остановило бы ее – ей ужасно хотелось коснуться его, провести руками по его мускулистой груди.
Тут Тристан потушил лампы, и теперь комната освещалась одной-единственной свечой, стоявшей на тумбочке у кровати, и огнем, пылавшим в камине.
Когда же Тристан, поднявшись на ступеньку кровати, принялся стягивать брюки с узких бедер, где-то внизу раздался грохот. Вероятно – в передней. Супруги замерли на мгновение, затем Тристан пробормотал:
– Должно быть, слуги что-то уронили.
– Следовало бы убедиться, что все в порядке.
Он нахмурился, и глаза его сверкнули.
– Сейчас?!
– Ну… не знаю… – прошептала Софи; желание подарить мужу наслаждение противоречило необходимости навести порядок в хозяйстве.
– Нет, – твердо сказал Тристан. – Сейчас ты моя, ясно? Приказываю тебе ни о чем не волноваться до самого утра. Понимаешь?
– Да, конечно. – Софи затрепетала – теплая, влажная, изнемогающая от желания. Она больше не думала о странном грохоте – думала только о предстоящем…
Тристан же провел ладонью по ее груди и пробормотал:
– Твое сердечко так быстро колотится, Соф…
Софи тихонько застонала; ей хотелось гладить его, ласкать, целовать, но она была скована, связана… Так что оставалось только терпеливо ждать, когда муж даст ей то, чего она так страстно желала.
Тут он коснулся ее сосков, и Софи едва не задохнулась.
– О, Тристан!.. – простонала она, закрыв глаза. Ей вдруг сделалось ужасно жарко, а внизу живота нестерпимо, до боли заныло… Как же она его хотела!
А муж сжал ее грудь и заявил:
– Больше не смей так делать, Софи.
Открыв глаза, она пробормотала:
– Не делать… чего?
– Не пугай меня так, как сегодня утром.
Тристан стиснул зубы, и она поняла, что сейчас он был абсолютно серьезен.
– Попытаюсь, – выдохнула Софи, нежась под его ласками.
– Я не в силах потерять тебя, понимаешь?
– Да… Тристан, мне нужно… – Она осеклась, когда его рука скользнула меж ее раздвинутых ног.