По возвращении в деревню Бьельви внимательно осмотрел мой череп и пришел у выводу, что мне страшно повезло. Сзади на шее у меня красовался огроменный синяк, цвету которого мог бы позавидовать сам Биврест, радужный мост в Вальхаллу. Кожа на лодыжке — там, куда пришелся удар Мартина — была содрана, но сама кость, благодарение богам, уцелела.
Присутствовавший при осмотре Квасир только головой покачал с плохо скрытой усмешкой. Это был наш давний спор. Я верил, что рунный меч обладает свойством хранить своего владельца от серьезных неприятностей. Квасир же все, что со мной происходило (и не происходило), относил исключительно на счет моей молодости, природного здоровья и особого благорасположения Одина.
Я бросил взгляд на побратима и произнес с благодарным кивком:
— Клянемся на кости, крови и железе.
Квасир пренебрежительно отмахнулся от моих благодарностей и бросил некий предмет. Неловко поймав его, я обнаружил, что это утерянная обувка Мартина.
— Мы выкопали его из-под снега, неподалеку от входа в ваше убежище, — сообщил Квасир. — Почти рядом с телом Торкеля.
Я взвесил на руке тяжелый башмак из воловьей шкуры, рассмотрел толстую подошву с металлическими гвоздями и понял, какой же я все-таки счастливчик. Удар такой штукой должен был сломать мою ногу, как сухой прутик. Когда я сказал об этом побратиму, тот задумчиво потер свой здоровый глаз и пожал плечами.
— Думаю, к твоей удаче приложил руку хозяин этого башмака, — заметил он и тут же поправился с ухмылкой: — Вернее сказать, ногу… — И, видя мое недоумение, кратко пояснил: — Хельшун.
Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица. Клянусь Одином, Квасир-то прав! Осторожно отложив предмет в сторону, я посмотрел на него новыми глазами. Ну, так и есть — башмак Хель! Обувку эту изготавливают специально для покойников, которые при жизни слыли особо жестокосердными. Считается, что такому человеку уготована долгая и тяжелая дорога во владения Хель. Путь его будет усеян терниями, а река, которую придется пересекать, — острыми камнями и ядовитыми змеями. Так что подобные башмаки с толстой и прочной подошвой являются проявлением незаслуженной доброты со стороны родственников и друзей усопшего.
— Точно, так и есть, — пробурчал Финн, вошедший в комнату и успевший услышать слова Квасира. — Сейчас какой-то бедняга бредет по тернистому пути в Нифльхель и проклинает монаха, ограбившего его могилу.
Судя по всему, Мартина это не слишком волновало. Он не считал зазорным разрыть могилу проклятого язычника и взять то, что понадобилось христианскому монаху. Тем не менее факт сам по себе примечательный. Он показывает, как низко пал Мартин. Сейчас никто бы не узнал в нищем побирушке того блестящего и щеголеватого священника, который некогда вел богословскую беседу с Иллуги Годи в парадном зале крепости Бирки.