— Хейя! — восхищенно выдохнул Финн.
А у меня в глазах потемнело от накатившей дурноты, ибо я уже догадывался, что произойдет дальше.
— Квельдульв вскочил на ноги с мечом в руках, — рассказывал Морут. — Квасир тоже выхватил оружие, и тут поднялся страшный шум. Юный князь требовал, чтоб они остановились. Добрыня рычал, проклиная все на свете. А Сигурд призывал своих дружинников, чтобы те вмешались и прекратили драку. Да только никакой драки не вышло… потому как сразу же стало ясно: Квасир почти ничего не видит. Квельдульву понадобился всего один удар — повыше плеча, в основание шеи, — чтобы свалить вашего побратима с ног.
При этих словах Финн издал долгий, мучительный стон. Все остальные тоже зашевелились, зароптали — так, будто сами получили упомянутый удар.
Было так больно, что я едва смог выговорить сквозь сжатые зубы:
— И что дальше?
Морут нахмурился.
— Ну, Квасир лежал на земле… из раны сочилась кровь. Добрыня вздыхал и что-то бормотал. А Сигурд качал головой, и лицо у него стало словно каменное. А потом он сказал, что вот, мол, теперь жди беды.
— Тут он не ошибся! — прорычал Финн.
Пальцы его бессознательно сжимались и разжимались на рукояти Годи — так, что скоро из старых ссадин выступила кровь.
Маленький хазарин глядел исподлобья. Видно было, что ему не хочется рассказывать дальше. Он заглянул мне в глаза и со вздохом кивнул.
— Квасир еще дышал, — рассказывал он. — Тогда Квельдульв опустился возле него на колени и спросил: «Ну, как тебе такой камень?» Я не понял, что он имел в виду. Затем он достал свой длинный нож…
Морут снова умолк, с тревогой глядя на мое застывшее лицо. Поскольку я молчал, он закончил начатую фразу:
— …и выколол ему глаза.
Финн не промолвил ни слова, что меня удивило. Зато Хаук вскочил на ноги и разразился проклятиями. Рыжий Ньяль в ярости колотил кулаком по снегу, пока не потекла кровь. Тогда он, не стесняясь, заплакал. Коротышка Элдгрим тоже тихонько хныкал, хоть и не понимал, в чем дело. А Финн… Финн оставался безмолвным и холодным, как занесенный снегом валун. Я положил руку ему на плечо и почувствовал, что он весь дрожит — будто горячий конь перед боем.
— А что с Торгунной? — требовательно спросил я, и маленький хазарин горестно вздохнул.
— Они оставили тело лежать в степи и пошли дальше, — вернулся он к своему рассказу. — Квасировы глаза Квельдульв забрал с собой. Он положил их в кожаный мешочек, который носил на поясе. А затем сказал, что в свое время присовокупит к ним и единственное ухо Финна. И тогда, с помощью Тора, соберет нового побратима из Братства Орма Убийцы Медведя. — Морут бросил на меня осторожный взгляд и добавил: — Он сказал, что последним кусочком будет твоя голова, Орм.