Немного подальше мы видим вход на станцию метро. Он выглядит как зевающая пасть голодного животного и, очевидно, был закрыт тонкой проволочной сеткой- тем не менее она давно разрезана.
Когда мы приближаемся, Мод останавливается как вкопанная и не двигается, даже когда я отрываю дыхательную маску от ее лица, она не сдивается ни на миллиметр.
Танк все еще стреляет, а обломки все также летят по воздуху. Беа хватает Мод за руку и тащит ее ко мне, поднимая дыхательную маску с земли и надевая ее обратно.
Но старая женщина как будто сошла с ума. — Не туда! — ревет она в шуме взрывов и показывает скрюченным пальцем на вход метро. — Не в подземку.
— Давай, идем, Беа, — кричу я.
— Не без нее, — кричит Беа в ответ и пытается потянуть Мод ко входу. Но старуха сильная, я прочувствовала это на своей шкуре. Поэтому я разворачиваюсь и помогаю Беа тащить Мод.
— Нет! — визжит Мод, как будто мы пытаемся ее убить.
— Мы должны идти вниз. Кто знает, они могут взорвать вход, — объясняю я.
— Но Квинн все еще где-то там снаружи! — кричит Беа.
— Когда они прекратят стрелять, мы найдем его. В данный момент мы не можем ему помочь.
Нам нужно внутрь.
Беа медлит некоторое время, затем она спускается по эскалатору вниз. Мод застывает и пристально смотрит на шахту эскалаторов.
— Вы… не знаете… же… что там внизу…, - лепечет она.
— Ну да, солнца там определенно нет. Так что там также не будет ни одного Извергнутого, это мне уже ясно, — говорю я и следую за Беа.
У подножия эскалатора черным черно. Я слышу, как Беа роется в своей сумке, затем внезапно освещает темноту карманным фонарем. Станция избежала больших разрушений.
Стены хоть и грязные, но абсолютно нетронутые, покрытие пола достаточно хорошее. Беа закрепляет фонарь на рюкзаке.
— Мы подождем некоторое время, а затем снова выберемся наружу. Окей? — говорю я, так как знаю, что она волнуется за Квинна. Я тоже немного взволнована. И моя совесть нечиста. Мы не должны были так сердить его.
Мы оставили его стоять там как абсолютные простофили — понятно, что он ушел, потому что обиделся.
— Он несколько оторван от жизни, — объясняет Беа, как будто я сама не заметила этого.
— Верно.
— Но он хороший парень, — добавляет она.
— Я никогда не утверждала ничего иного.
— Только потому что он — Премиум, он не обязательно должен быть таким как они. Квинн другой, настоящий. Например, он никогда не делал вид, что выше или лучше меня.
— Он и не лучше, — говорю я, после чего Беа молчит.
И в тишине мы слышим сильные взрывы. Наверное, они предполагают, что Квинн был не один. Рассказал ли он им о нас? Обо мне?