— Что вы хотите этим сказать? — спросил Равенель, слегка заинтересовавшись судьбой расстроенного актера.
— Своим отъездом я очень подвожу театр. Без меня им будет очень трудно. Я…
В этот момент Шульци увидел, что «Цветок Хлопка» подошел к самой пристани, он замолчал и, даже не попрощавшись, сделал было несколько шагов в сторону парохода. Потом внезапно обернулся к Равенелю.
— Случалось ли вам играть?
— Играть?
— Играть на сцене. Может быть, вы актер?
Равенель откинул свою красивую голову и разразился таким веселым смехом, на который еще десять минут тому назад он счел бы себя совершенно не способным.
— Я? Актер? Я?..
Вдруг он перестал смеяться. На лице его появилось выражение задумчивости:
— Да, конечно, да!
Он сощурился, посмотрел на Шульци и небрежно дотронулся элегантной тросточкой до кончика своего поношенного, но хорошо вычищенного сапога.
Никому не пришло бы в голову, что этот человек находится под надзором полиции.
Шульци отошел от Равенеля. Вскоре на смену ему явился сам капитан Хоукс.
— Вы, кажется, актер? — спросил он, не желая тратить время на предисловие.
Гайлорд Равенель поднял правую бровь и слегка склонил свой аристократический нос в сторону подвижного маленького капитана:
— Я Гайлорд Равенель, из Теннесси. А вы кто такой?
— Энди Хоукс, капитан и владелец плавучего театра «Цветок Хлопка» — Энди указал пальцем на свои владения.
— Вот как? — с ледяной вежливостью отозвался Равенель, задержав на миг свой надменный взгляд на «Цветке Хлопка».
Капитан Энди вдруг пожалел о том, что судно его не отремонтировано и не выкрашено заново. От смущения он стал теребить бачки:
— По-видимому, Парти ошиблась…
Равенель изумленно поднял брови.
— Она сказала, что человек в дырявых башмаках…
Гайлорд Равенель посмотрел сначала на свои ноги, потом на суровую и тяжеловесную женскую фигуру, видневшуюся на передней палубе плавучего театра:
— Эта… эта леди?
— Моя жена, — сказал Энди.
И, решив все же поставить точки над «и», продолжал:
— От нас уходит любовник. Пятнадцать долларов в неделю и полный пансион. Все время новые места Шульци сказал, что вы сказали… я сказал… Парти сказала…
Безнадежно запутавшись, он остановился.
— Должен ли я принять ваши слова за предложение принять… звание… любовника в… — Равенель бросил уничтожающий взгляд на реку… — в плавучем театре «Цветок Хлопка»?
— Вот именно! — смело подтвердил капитан Энди, которому пришло в голову, что тон и манеры молодого человека резко противоречат дырке на сапоге. Он знал, что никто не станет носить дырявые ботинки без необходимости.
— Все время новые места, — повторил он.