Он пошел вперед, но, сделав несколько шагов, снова остановился.
— Ну? — спросил он. — Вы идете? Или остаетесь тут ждать метеоритного дождя, чтобы успеть перечислить все ваши дурацкие желания в надежде, что они исполнятся?
«Совершенно невыносимый тип, — подумала Женя и рассмеялась. — Просто кошмарный…»
— Иду, — вздохнула она. — Раз уж вы так настаиваете…
— С какой стати мне настаивать? У вас, мне кажется, как у всех женщин, чрезвычайно развито самомнение… Я. просто боюсь, что вы упадете снова. И на этот раз падение окажется роковым. Вы расшибете голову… А я окажусь виноват. Вроде мог спасти и не стал этого делать.
— Я вам очень благодарна за заботу, — смиренно отозвалась Женя. — Но я могу дойти сама. Видите, я вняла вашему совету. И теперь «не летаю на каблучищах»…
Слова вырвались у нее помимо воли, слова — из сна. «Наверное, сейчас я кажусь ему полной идиоткой, — подумала она и тут же добавила: — Впрочем, какое мне до этого дела? Пусть себе думает что угодно…»
Он вздрогнул.
— Как вы сказали? — переспросил он. — Летаете? На каблучищах? Странное сравнение… И кто вам вообще сказал, что вы можете летать?
«Вы», — чуть не сорвалось у нее с языка, но она сдержалась.
Она сочла нужным промолчать.
— Давайте руку, — распорядился он. — Тут самое скользкое место… Черт, почему никому не придет в голову посыпать его песком?
— Вам же пришло, — заметила Женя, хватаясь за его руку. — Возьмите и посыпьте…
Его рука оказалась очень твердой и сильной. Прикоснувшись к его пальцам, Женя почувствовала, как часть этой силы перетекает в ее руку, а потом дальше — в душу… Она поймала себя на том, что ей совсем не хочется так быстро выпускать его ладонь. «Боже, какая я все-таки глупая, — нахмурилась она. — Панкратов прав. Я не выживу одна. Я всего лишь домашняя кошка. Ищу себе нового хозяина. Ау…»
Она сердито выдернула свою ладошку. Чуть не упала, но все-таки удержалась на ногах.
— Спасибо, — буркнула она, ощущая, как пылают ее щеки. — Большое спасибо… И — до свидания…
Обернувшись, Женя увидела его застывшую фигуру. Мистически он все-таки выглядит, подумала она. С его длинными волосами, на которые падает снег. Этакий Гэндальф Белый…
И снова рассердилась на себя и на него — на обоих…
— Не забудьте посыпать лед песком! — крикнула она на прощание. — Раз уж вам это пришло-таки в голову…
Только в подъезде она остановилась. «Я убегала, да?» Ответ был, но она старалась уйти от него. Спрятаться. В конце концов, она же взрослая женщина. «Какое детство…»
Сначала застыть, заметив одинокую звезду. Потом тихо петь песенку из давно забытого — о, какого давнего-то, Бог мой! — времени, когда Женя была другой. Маленькой. «Нет, — поправила она себя. ^— Совсем не маленькой. Это сейчас я стала маленькой. Позволила сделать себя такой. А раньше-то я как раз была сильной и свободной».