— Спасибо! — Поднявшись, я церемонно поклонился гремлину, как кланяется ученик учителю. Это была правда, вожак научил меня большему, нежели плетение узлов. Облегченно вздохнув, лопоухий махнул лапкой и убежал в сторону своей стаи.
Еще некоторое время я тренировался, меняя восприятие мира с обычного на «взгляд хаоса», как про себя я назвал подобное зрение. Держать одновременно обычный взгляд и вновь приобретенный было тяжело, голова начала болеть, а тело плохо слушаться. Что ж, значит, будем пользоваться умением гремлинов в случае необходимости, а не постоянно, только и всего.
Меня ждала Арена. Как-никак, а именно за этим я сюда и пришел. Надо было немного успокоить совесть, попытавшись вернуть сломанное Ларту. Но попытка ступить на песок Арены оказалась неудачной. Что-то не пускало меня! Сколько веков сюда хожу, а такое впервые! Сделав несколько попыток, понял, Арена не против впустить меня, она против чего-то иного. После непродолжительных экспериментов, я стоял на чистом песочке боевого поля. Но для этого мне пришлось оставить на лавках «Мерцающего», дискоида и все прочее вооружение. Странно…
Открылись ворота, выпуская моего противника. Я чуть не подавился от такого зрелища. Тяжелый пехотинец Хиорта, закованная в броню консервная банка с коротким мечом и строевым щитом. Боевая единица, не предназначенная для сражения один на один, его стихия — плотный строй. Похоже, Арена ошиблась, выставив мне настолько слабого соперника. На песке под моими ногами появился гладий и двереподобный щит.
Проигнорировав предложенное оружие, я легкой трусцой побежал навстречу пехотинцу. Солдат, видя мое приближение, остановился, уперев щит в землю, и целиком спрятался за ним, торчала только верхушка шлема. Обычная тактика — принять первый удар на щит и тут же ударить гладием в ответ. Только вот никто ему подобной возможности не предоставит. Резкий удар ногой в верхнюю часть щита, солдат не успевает отреагировать, и бронированная кромка его защиты, похожая на сейфовую дверь, вминает переносицу внутрь черепа. Труп, еще не осев полностью на песок, уже растворяется в матовой дымке, оставив на арене только гладий. С раздражением выкидываю его в общую свалку амфитеатра, не понимая, что происходит.
Второй противник лишь усиливает мое недоумение. Пират Острова Свободы: легкая кожаная броня и тяжелая абордажная сабля. Пф-ф-ф, настолько слабых оппонентов Арена не выставляла против меня уже без малого четыре века. Подобрав появившуюся саблю, без сантиментов метнул ее в приближающегося охотника открытых морей. Судя по попытке заблокировать летящее оружие, пират был достаточно опытным и мог бы отбить саблю, пущенную человеческой рукой, но я-то давно не человек. О чем и свидетельствовала тающая фигурка, судорожно сжимающая лезвие, торчащее из живота.