— Тогда еще одно. С чего, по-вашему, началась история с Ярчуком?
Брых глянул на него с некоторым сомнением.
— Вам же все известно из первых рук… Хотя, наверное, интересуют детали? Так вот. Когда машинка завертелась и пошел желток…
Золото?
— Да, в растворе… Тогда, через полгода, примерно, связной доставил Ярчуку какую-то весть из вашей Тьмутаракани. Этого связного я больше не видел. С того дня Данилыч крепко изменился: стал скрытный, тревожный, опасливый какой-то… вроде меня теперь. — Брых нервно засмеялся. — На что-то он решился, было видно, а на что — вы, конечно, знаете… Да… И все это время ни за что не оставался один. Вечно с попутчиками, со знакомыми — их у него был полный мешок. А я каждый раз крюк давал, чтобы его с работы завезти домой.
— Вы что, рядом живете?
Не так уж рядом. Я на Восьмой, за кемпингом, на машине это минут пять. Словом, боялся чего-то, прямо-таки до мании. Думаю, его.
— Думаете, он сам сигнализацию поставил?
— Могу только догадываться… Наши считали, что он держал казну. Может, поэтому.
Шум в чайной нарастал, на их столик косились выпивохи.
— Так что, юноша, в расчете? — Брых встал, видно, ему уже не сиделось. Клим тоже поднялся и глянул поверх голов.
— В расчете.
В толпе, копошащейся у стойки, мелькнула и скрылась знакомая черная голова. А-а, цыган, мордоворот!
Машина Брыха имела щегольскую черную полосу по диагонали капота. Заднее сиденье было завалено вещами: в середине виднелся объемистый термос. Брых в самом деле собрался капитально.
— Подкинуть вас до поворота?
— Лучше пройдусь. Могу вам сообщить — в чайной были его люди. Этот… цыганоподобный.
— А, знаю. — Брых открыл дверцу. — Ну, меня это уже не волнует, через полчаса я буду в соседней области. Сами выкручивайтесь.
Он сел и пристегнулся.
— Минутку. — Клим склонился над открытым окном. — А вы не думали, инженер, что может быть еще один выход? Кроме побега?
— Юноша, я все время об этом мыслю, только ничего не получается. Может, придумается что-нибудь там? — Он вновь слабо улыбнулся, и Клим теперь заметил, какое у него усталое лицо.
— Счастливо оставаться…
И желтая машина помчалась изгибом шоссе, чем-то напомнив Климу муравья, бегущего по склону песчаной воронки.