Я посмотрела на Тима, и сердце мое кольнуло: такой он был молодой, энергичный, привлекательный. Я вдруг почувствовала себя гораздо старше, чем он. Похоже было, что все переживания и горести последнего месяца состарили меня, в то время как Тим остался прежним, столь же очаровательным и — хотя мне было горько признавать это — столь же безответственным.
Теперь, обратившись взглядом в прошлое, я видела, что практические вопросы всегда ложились на мои плечи; я планировала будущую свадьбу, наш будущий дом, все, чем мы собирались заняться. Тим жил текущим мгновением, радостью быть со мной, желая также бодро идти по жизни дальше. Вот и теперь найти выход из положения должна была я. Ясно, что от Тима помощи будет немного, если будет вообще. И все же я спросила себя, что я могу сделать? Я вышла замуж за Питера и, во всяком случае, в данный момент не могла его подвести. Потом, как справедливо сказал Тим, даже если бы я захотела убежать с ним, это было бы невозможно.
— Тим, — проговорила я, — а ведь на самом деле нам следовало бы с тобой поступить согласно требованиям чести — мы не должны больше встречаться друг с другом.
Тим ухмыльнулся.
— Звучит неплохо, но не сомневаюсь в том, что ты не станешь выполнять подобное требование.
— Мне придется его выполнять, — сказала я жестким тоном.
— Есть много такого, Мела, что мы должны бы делать, а не делаем, и наша история тому примером. Не надо этого ложного благородства, Мела, оно не идет тебе. К тому же мы любим друг друга. И никаким требованиям этого факта не отменить.
— И меня ничто не заставит разорвать свой брак с этим человеком, — ответила я резким тоном.
— К черту его! Я до сих пор не могу понять, каким образом могла ты сделать такую глупость, Мела.
— Как бы то ни было, — устало промолвила я, — обсуждать это теперь бесполезно. Я, пожалуй, отправлюсь спать — уже очень поздно.
В ответ Тим раскрыл свои объятия и привлек меня к себе.
— Не уходи! Мы проговорили все это время, но я не успел рассказать тебе, как мне не хватало тебя, как я хотел поскорее обнять и поцеловать тебя.
— Не говори мне сейчас об этом.
В словах моих на самом деле не было искренности — одно прикосновение Тима сделало меня безвольной и податливой — моя голова припала к его плечу. Меня всегда волновало прикосновение его теплой щеки, крепких и сильных, обхвативших меня рук.
— Ах, Тим! — прошептала я. — Если бы только мы могли пустить стрелки часов назад — чтобы не было войны, а были только мы с тобой, радостные и счастливые как всегда.
— Помнишь, как мы ходили на танцы в «Норманди-Руф»? Веселые были вечера, правда? Интересно, кого бы мы могли встретить там этим вечером? Не так уж много наших, я думаю.