— Ты знаешь, что да.
Тим ничего не сказал, но по его лицу я могла угадать, что он не меньше, чем я, сожалеет о том, что разделило нас и привело к моему браку с другим человеком. Однако долго быть несчастным или унылым Тим не умел, и скоро мы уже отправились навстречу новым впечатлениям.
Мы ехали все дальше и дальше. Выпили чаю уже в другой деревне, на этот раз не настолько привлекательной, и хотя само заведение называлось по-староанглийски — «Ye Olde Grey Gables Tea Roome»[13] — было вполне очевидно, что оно является очень дорогой подделкой. Вспомнив наш добрый обед, мы не стали здесь задерживаться и скоро продолжили путь.
Лишь в шесть часов я взглянула на часы и сказала:
— Пора возвращаться в Лондон, Тим.
— Нет, еще рано, — сказал он. — Давай поужинаем вместе.
Я затрясла головой.
— Я не могу, как ты не понимаешь! Мне и так предстоит трудное объяснение по поводу того, где я провела весь день. К тому же, Питер вернется домой к вечеру; заседания парламента теперь заканчиваются не очень поздно.
— Я не собираюсь портить прекрасный день ради того, чтобы вовремя вернуть тебя твоему мужу, — упрямился Тим.
— Но ты должен это сделать.
— Я отказываюсь. К тому же тебе известно, как далеко от Лондона мы находимся?
— Не имею малейшего представления.
— Около восьмидесяти миль.
— Ох, Тим! Ты сошел с ума! Ты ставишь меня в ужасное положение.
— А ты помнишь, что я сказал тебе по телефону сегодня утром? Это может оказаться нашей последней возможностью побыть вместе.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну, это секрет, но поговаривают, что нас переведут на восток.
— Ох, Тим!
Я просто не могла выразить свои чувства в этот момент. Тима ждет опасность… Тим отправляется в какую-то неведомую страну, откуда может никогда не вернуться…
— Так ты поужинаешь со мной, согласна? — спросил он с надеждой.
— Хорошо.
Тим улыбнулся мне, и, прекрасно зная его, я поняла, что радость эта оттого, что он добился своего.
— Тим, скажи, — потребовала я, — ты и в самом деле отправляешься за границу или придумал это лишь для того, чтобы я не торопила тебя с возвращением в Лондон?
Не глядя мне в глаза, Тим уставился куда-то в пространство и, помедлив секунду, проговорил:
— Ну, вообще-то поговаривают об этом.
— Ах, Тим, — попыталась я возмутиться, — так нечестно! Ты и в самом деле готов на все, чтобы добиться своего.
— А что, нельзя? — спросил он смиренно.
Я рассмеялась, глядя на его поникшее лицо. Как это похоже на Тима! В его отношении к жизни главным было стремление удовлетворить собственные желания, получить свою выгоду, в чем бы она ни состояла.