– Извините, сэр, – начал он, но остановился, подбирая слова. – Разрешите обратиться, сэр. Я на положении военнопленного?
– Вы на положении свободного, но очень больного человека, – ответил Адам. – Война закончена. Во всяком случае, для тебя.
– Вы можете подтвердить это документами? – спросил Эйб, недоверчиво оглядывая Адама, кровь на его плече, испачканную землёй одежду. – Возможно, у вас есть письменный приказ моего начальства?
– Тебе придётся поверить мне на слово, Эйб, – ответил Адам, одеваясь. – Как брату.
– Адам? – переспросил Абрахам, заглядывая ему в лицо.
– Точно, парень. – Адам помог брату подняться и поправить одежду. – И пока ты в сознании, нам стоит поторопиться.
– А это? – испуганно шепнул Эйб, косясь на комок мёртвых щупалец.
– А это уже не важно…
Рене Миро был учёным. Из тех, для кого наука становится единственной возлюбленной. Одержимый загадкой, он неделями не покидал лабораторию, экспериментируя, пробуя всё новые реактивы.
Алкалоид. Рене Миро искал алкалоид. К его величайшему сожалению, время работало против упрямца. Труп успел изрядно разложиться, и теперь выделить растительный алкалоид, которым воспользовался Ортанс, стало в сотни, тысячи раз сложнее. Отделить его от животных алкалоидов, продуктов тления – птомаинов… Миро сходил с ума.
Увы, наука, его капризная любовница, не могла в те поры помочь ему. Опыты чередовались с экспериментами. Несколько раз Рене был близок к разгадке, но удивительное происшествие заставило безумца Миро оставить загадку Ортанса.
Выделив очередной образец, Рене в который раз приступил к серии опытов. По счастью, в Париже водилось достаточно бездомных собак. С помощью ассистента, месье Клода, Миро доставил в лабораторию двух собак и обеим ввёл полученное вещество.
К радости исследователя, у одной из подопытных вскоре появились те же симптомы, что и у бедной мадам Ортанс. Животное умерло. Но каково было удивление Миро, когда он обнаружил, что вторая собака, у которой на момент начала эксперимента наблюдались признаки туберкулёза, не издохла, более того – находилась в полнейшем здравии. При более детальном осмотре потрясённый Рене Миро обнаружил, что собака не только не пострадала от введённого препарата – шрамы и ожоги, также наблюдавшиеся у животного ранее, исчезли.
Миро решился повторить опыт, расширив опытную группу. Было заражено туберкулёзом пять животных. Непосредственно перед введением препарата собакам были нанесены идентичные резаные раны скальпелем. У четырёх собак из пяти после введения препарата обнаружилось быстрое рубцевание ран и восстановление функций повреждённых органов. Пятая собака умерла после череды судорог, при которых изо рта животного появились большие объёмы пищи, едва смазанной желудочным соком.