Отец нетерпеливо пристукивал каблуком о землю; видно было, что ему не терпится остаться без свидетелей.
— Ну, до встречи, сватья, до встречи.
При больных ногах тётушка Огульсенем обладала одним замечательным свойством: она могла появляться и исчезать почти мгновенно. Вот и сейчас она исчезала, словно и не было её минуты назад.
Отец потёр руки и сказал возбуждённо;
— Ну, Сона, дело сделано.
И вдруг, совершенно неожиданно, закружился по двору. Это было так на него не похоже, но я уже сегодня на такое нагляделся и такого наслушался, что, взлети отец в небо, наверное тоже не удивился бы. А отец всё кружился, прихлопывал в ладоши и подпевал сам себе:
Хоть землю всю ты обойдёшь,
Невесты лучше не найдёшь…
И тут, остановившись, он обнял маму:
— Ты согласна со мною, Сона, что лучше Гульнахал невесты не сыщешь?
Надо ли говорить, что мама была с ним вполне Согласна.
— Не сыщешь, Поллы-джан, именно не сыщешь. Так и представляю, как она в красном курте на голове войдёт в наш дом.
Отец был не просто доволен, он, похоже, был счастлив. Машина снова тихонько заурчала.
— Садись скорее рядом, моя Сона, — крикнул отец и продолжил песню:
Хоть голова, как снег, бела,
А хорошо идут дела…
Да, похоже, в этот день обо всех позаботились и никого не забыли. Кроме, разве что, меня.
И я, выйдя во двор, подошёл к машине.
— Отец!
— Да, сынок, — необычно ласково отозвался он.
— Теперь и я всё знаю. Вы хотите женить меня на Гюльнахал, правда?
— Правда, сынок. Святая правда. Ты, надеюсь, доволен?
— Я боюсь огорчить тебя своим ответом, папа…
Но отец не дал мне договорить:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что мы плохо о тебе позаботились? — сразу же вскипел он. — Нет, ты скажи, — наседал отец, — плохая девушка Гюльнахал? Можешь про неё сказать хоть одно плохое слово.
— Нет, — признал я. — Не могу.
— Ну, то-то, — торжествующе заключил отец. — Если не считать, что бабушка у неё чуть-чуть болтливее, чем хотелось бы, девушка тебе выбрана без изъяна.
Я видел, как гордится отец своим выбором, и знал, что причиню ему своими словами большое огорчение, но я сказал то, что должен был сделать уже давно.
— Мне очень жаль, папа, но это ваш выбор, а не мой. Свой я давно сделал. Гюльнахал — прекрасная девушка, это ты говоришь сущую правду. Но ты не знаешь, кого выбрал я, а кроме того ты не знаешь, как относится ко всем вашим затеям сама Гюльнахал.
А это не мешало бы узнать.
— Ты слышишь, Сона, чего он боится, наш сын — что он не понравится девушке. Если у неё и есть что-нибудь в голове, — сказал он со своей обычной самоуверенностью, — то едва услышит, что может породниться с нами, всё мигом выбросит из головы, клянусь своими усами, — и он погладил свои усы. — Ни о чём не беспокойся, сынок, — успокоил меня отец. Гюльнахал — послушная девушка, на всё смотрит глазами родителей. Раз их согласие на вашу свадьбу получено, значит беспокоиться нечего. А что касается ключа к её сердцу — ты найдёшь его, я уверен, — и он без хитрости подмигнул мне.