– Видно, что неплохо набралась, – улыбнулся Новицкий. – Где сейчас Брюс, не знаешь?
– Как преставился Петр Алексеевич, так Яков Вилимович подал в отставку со всех постов и уехал в свое имение Глинки, что верстах в сорока от Москвы. Переживал он сильно, сразу постарел. Я его с тех пор и не видела.
– Спасибо, будем иметь в виду. Ну, а теперь, значит, ты мне расскажи про моего главного камердинера. Что он за человек, семья у него какая, что любит, чего нет, в чем силен, а в чем слаб. Потом все то же самое про брата его, Федора. Подробно, на это мне времени не жалко. Итак, я слушаю.
Разговор с родственницей главного камердинера затянулся почти до обеда. Сначала были рассмотрены со всех сторон особенности личности и привычки Афанасия Ершова, потом его ближайших родственников и отдельно брата Федора. Когда эти сюжеты оказались исчерпаны, дошло дело до второго вопроса, которого бабка угадать не смогла. Он, в общем, был аналогичен первому, но только относительно поручика Губанова, командира того взвода, что сейчас осуществлял непосредственную охрану императорских покоев. Вот тут Анастасия Ивановна сказать почти ничего не смогла, потому как Семеновский полк появился в Москве прошлым летом. Но заверила императора, что подробно все разузнать будет и нетрудно, и недорого. После чего, получив на текущие расходы двадцать пять рублей, отправилась выполнять задание. К некоторому облегчению молодого императора, потому как если бы выяснилось, что она и про поручика знает хотя бы половину того, что смогла рассказать о семье Ершовых, то беседа затянулась бы еще как минимум на час. Что не вызывало у Сергея особого энтузиазма, потому как есть ему хотелось уже с середины описания привычек жены Афанасия.
Сколько Новицкий себя помнил, наесться так, чтобы больше просто не лезло, ему удалось всего несколько раз в жизни. Да и то это было в далеком детстве, пока мать еще окончательно не спилась. В Центре же вообще все курсанты сидели на строгой диете, назначением которой было не допустить у них ни малейшего лишнего веса. Потому как лимит массы подразумевал – лишний килограмм курсанта обойдется недостающим в оборудовании, а его и так приходилось закладывать гораздо меньше, чем хотелось бы руководству. А уж когда Сергей выразил желание при перемещении в восемнадцатый век занять место Петра Второго, ему еще подкорректировали рацион, чтобы к моменту замены он больше походил на умирающего.
И вот теперь, лишившись всех ограничений в области еды, Новицкий ничего не мог с собой поделать, хоть и сознавал, что он последнее время не ест, а скорее жрет, причем как минимум за двоих. Впрочем, ничего особо страшного молодой человек в этом не видел. В конце концов, пора набирать вес, а то ведь что это за цифра – пятьдесят шесть килограммов в без двух месяцев восемнадцать лет! При росте метр семьдесят шесть.