А Буря-яга грохнулась на дорогу, пребольно ударилась и долго восстанавливала дыхание. Когда же смогла она на ноги кривые встать, то Власий-царевич и Змей Горыныч уже далеко ушли. Мимо няньки бесы плелись, едва ноги переставляя. Увидала их Буря-яга да как закричит:
– Бесы мои верные, злыдни мои лютые, а ну догоните ворогов да в котлы кипящие киньте!
А бесы совсем уж расклеились, смотрят на Ягу, пузыри из пасти пускают да глупо улыбаются. Тут один наконец с большим трудом осмыслил сказанное и говорит:
– А не бесы мы вовсе…
– А кто ж? – изумилась Буря-яга. С таким поведением слуг, послушных, как цепные псы, она никогда раньше не сталкивалась.
– А мы… эти… – промямлил один бес.
– Сыганы… – добавил другой.
– Греко-римские! – совсем уж в непонятном восторге заключил третий бес.
– А я тогда кто ж? – окончательно растерялась Буря-яга.
– А ты – елочка новогодняя, только говорящая! – воскликнул бесовской вожак, уже вовсе не отличая реальность от наркотической галлюцинации.
Бесы загомонили, захохотали дико, лапы друг другу на плечи положили и ну вокруг ведьмы водить хоровод на греко-римский манер да напевать:
– Ой наны-наны, ой наны-наны, ой наны-наны-наны…
Буря-яга поняла, что с бесами творится, в сердцах сплюнула да вдогонку за путниками кинулась. Не тут-то было! Хоровод греко-римский так быстро крутился, что различить отдельные рыла танцующих было невозможно. Покидалась Буря-яга из стороны в сторону – не смогла вырваться. А от верчения бесовского у нее головокружение случилось. Опустилась она на дорогу, глаза закрыла, чувствуя великую тошноту. А бесы знай вертятся да во всю глотку орут:
– Ой наны-наны, ой наны-наны, ой наны-наны-наны…
У корней мирового дерева, дуба солнечного, другая история разыгралась. Ярила и Услад только-только в царство Пекельное спустились, еще и версты не прошли, как перед ними Усоньша Виевна собственной персоной нарисовалась. Морду лица страшную сделала, клыки оскалила да как зарычит:
– Ох кто-то сейчас косточек не соберет! Ох кого-то разорву по запасным частям! Ох кем-то пообедаю с аппетитом превеликим! – И лапищи в бока необъятные уперла да копыта расставила, дорогу детям Сварога загораживая.
– Приятного аппетита, Усоньша Виевна! – сказал Ярила и брату подмигнул.
– С удовольствием тебе подавиться! – воскликнул Услад, радуясь новой забаве.
А у Ярилы в руках уж ведро колодезное образовалось, прикрытое плотной крышкой. На крышке той этикетка приклеена, расписанная заграничными буквами.
– Мы тут не просто так, – сказал Ярила, ведро Усоньше протягивая. – Мы с извинениями!