Тамара Викторовна от стука машинки никак не могла заснуть, а когда дочь наконец легла, встала, вскипятила чаю и у себя в комнате отгладила Люсино творение по швам и вытачки. Получилось, в общем, ничего себе, только слегка перекосила подол. К утру Тамара Викторовна, прикинув так и сяк Люсину ситуацию, пришла к выводу, что шансы на замужество невелики и максимум можно ожидать, что Люся «залетит», если отношения продлятся долго. Слово неожиданно привязалось – «залетит, залетит», грубое и для Тамары Викторовны не характерное. «Она у меня уже старая, может, решит чего-нибудь…» Опять впереди смутно забрезжил призрак маленького мальчика в байковой рубашке…
Она даже позвонила Наташе посоветоваться. У Наташи за последние три года умерли мать и свекор, муж защитил докторскую, а дети вроде бы съехали, но в трубке из Москвы доносился привычный ребячий крик, лай и что-то падало. «Томка! На кой тебе этот бесхозный младенец? Разве твоя способна кого-нибудь развести? Поиграет и отстанет! – Помолчали. – Ты хоть спроси у нее, может, она предохраняется, а ты будешь ждать чего-то там! Ты хоть сама знаешь, от чего дети бывают, старая перечница?»
В общем, Тамара Викторовна собралась с духом и поговорила с Люсей. Та, естественно, долго фыркала и говорила «ну мам» с очень большим количеством восклицательных знаков, но потом сказала, что вообще ничего не собирается, и вообще… Потом она взяла и заболела в апреле простудой, а с больничного отправилась не куда-нибудь, а в женскую консультацию, а потом загадочно молчала. И вот теперь декабрь, и уже есть этот мальчик. Не успели оглянуться. Может быть, теперь, наконец, Люся выбрала себе правильную «дорогу судьбы»? Это всегда Наташка так говорит. «Я тогда экзамен не сдала в мед, поехала на вокзал билет обратный покупать. Голодная была, да еще наплакалась. Решила сначала в кафе зайти, умыться и кофе выпить. Я у судьбы на перепутье стояла: кафе или вокзал. Поехала бы сразу за билетом – здесь бы сейчас жила и работала. За другого замуж бы вышла или не вышла бы. Мальчишек своих не родила бы. А кафе на правильной дороге стояло, на моей. Туда Мишка пришел с друзьями. Мы как познакомились, я сразу поняла, что он мой будет и что не поеду я больше никуда». Если б заранее знать!
Сама Тамара Викторовна прекрасно помнила, как она рожала Люсю. В этом же роддоме, в марте. Утром сидела у соседки за чаем, и вдруг заболел живот, а потом воды отошли. Еле доехала. Виталик был в командировке, вернулся только через день, Рита его подстерегла с новостями. Он примчался в роддом, принес цветы и записку со стихами, что-то типа «Тома скоро будет дома». Вызвал Тамару к окошку. Она волновалась сильнее, чем перед свадьбой, заплела зачем-то две тонюсеньких косички с бинтиками, завязала халат потуже. Хотелось быть красивой, новой. Она стеснялась своего непривычного тела – без живота, но пополневшего, большой груди, всяких физиологических подробностей, которые дома обязательно обнародуются. Рубашка внизу промокла неприятной жидкой кровью, ломило спину и хотелось плакать. Что за интерес на нее смотреть сейчас в окно?