– Какое там горел, – отмахнулся Джордано. – Это по теории Валерия Сергеевича так, а что у нас в прошлом на самом деле – никому не известно. Я по ночам только и делаю, что пытаюсь вспомнить, как я горел – и бесполезно. У меня перед глазами всё больше какие-то сады, виноградники, цветы.
– И я ничего вспомнить не могу, – призналась Клео.
– Знаешь что, давай договоримся так: об изобретении Валерия Сергеевича мы ничего не знаем. Да и действительно, что можно знать о машине, которая тебя создала? Рассказывай им что-нибудь из царской жизни, морочь голову.
– Что рассказывать, – она перешла на шепот, – если я ничего не знаю?
– А ты фильм про Екатерину по телевизору смотрела, вот про нее и рассказывай.
Не успел он договорить, заскрипели старые дверные петли, и в комнату вошел не их новый знакомый и даже не его жена, а совершенно другой мужчина, лысый, толстый, с глазами навыкате и большим рыбьим ртом. Насколько первый был приятен, настолько этот отвратителен.
Мужчина сел у противоположного торца стола и, уперев колючие зрачки в гостей, попытался осклабиться в улыбке, но она не шла его лицу, как шляпа корове, и поэтому он только окончательно испортил впечатление о себе.
– Как я рад видеть лучших друзей Валерия Буцкого у себя в доме, – изрек он в следующую минуту. – Мы с ним коллеги, работаем только в разных организациях. Но так как Валерий Сергеевич опередил нас и держит свое изобретение до сих пор в тайне, а мы, ученые, народ крайне любопытный, то хотелось бы кое-что узнать о нем поподробнее, чтобы не тратить зря усилия на ненужные разработки. Поверьте, сведения о его изобретении необходимы только для экономии труда и времени сотен и сотен людей. Неизвестно, сколько времени он собирается скрывать его от общества – год, два, десять лет. Поймите нас правильно – его коллегам не хотелось бы двигаться по проторенной дороге и в итоге остаться при своих интересах. Мне известно, что вы – его непосредственные помощники и поэтому должны быть осведомлены обо всех его делах. Предупреждаю: чем быстрее вы расскажете все, что знаете, тем быстрее мы вас отпустим.
– Хочу вывести вас из заблуждения, – начал уверенно Джордано. – Мы не помощники, а плоды его изобретения.
– Плоды, – повторил незнакомец и добавил: – Перезрелые.
– Ну, может не плоды, а продукт изобретения, – поправился Бруно. – Но смысл в том, что он нас создал искусственно.
– Нечего мне мозги морочить, – грубо отрезал допрашивающий. – Это пока еще никому не под силу. Буцкой не господь Бог. Выкладывайте, что знаете. Если вспомните чертежи, плачу миллион. И баста.