Георгий собрался было направиться в кладовку за удобрениями, как мать недовольно воскликнула:
– Ты что же двери не закрыл? Кот залез.
Сын посмотрел в направлении взгляда матери и увидел того самого серого ободранного кота, который подрался на чердаке. Изображение было до драки, так что не шокировало мать своим видом. Он смело шагал через их комнату, Это было применение третьего свойства аппарата на практике. Андрей сумел прислать голограмму животного в квартиру друга.
– Кыш, кыш! – мать замахала на кота руками. – Обнаглел совсем, в чужой дом влез.
Кот, не обращая на нее внимания, спокойно прошествовал до шкафа и исчез под ним.
– Спрятался куда. Жора, ну-ка возьми веник да гони его, – приказала мать.
Георгий успокоил ее:
– Вон он, шмыгнул под диван и выскочил.
Дойдя до двери, он нарочно хлопнул ею, как бы закрывая. Затем сообщил другу по телефону:
– Наш знакомый был. Всё – как в натуре.
Усовершенствование удалось. Торжествуя, молодой изобретатель задумал с помощью аппарата определить, куда исчезли листки из рукописи Тальвина, переданные аспирантом иностранцу. Но здесь его ожидало разочарование, следствие закончилось в аэропорту, где Стэлпсон сел в самолет и скрылся в облаках. Убедившись, что вернуть потерянное не удастся, изобретатель заявился к профессору удручённым и сообщил:
– К сожалению, мой аппарат не способен задерживать преступников и предотвращать преступления. Стэлпсон улетел вместе с вашей работой.
Видя неподдельное огорчение на лице Андрея, профессор утешил:
– Ничего, я надеюсь, он мало что извлечет из моих записей. А тебе я благодарен за то, что ты спас основные мои работы. Присаживайся, попьём чайку. Огнеса, – позвал он, – угости нас горяченьким.
Вскоре девушка поставила на стол изящный заварной чайник, печенье, расставила чашки и пригласила:
– Пожалуйста, присаживайтесь.
– Не темновато ли? Пора бы и свет зажечь, – предложил Лев Борисович.
Огнеса переставила кактус, стоявший на окне, поближе к столу и слегка прикоснулась пальцем к колючим стеблям – кактус запылал ровным зеленым светом, осветив всю комнату.
– Это вам вместо настольной лампы, – сообщила Огнеса и, опуская плотные шторы на окнах, за которыми сгустились сумерки, задумчиво проговорила: – Свет и тьма – две противоположности. Что такое свет, будем считать, нам известно. Тогда – что же такое тьма? Почему свет от звезды не виден сразу по всей вселенной и почему тьмы больше света?
– Право мыслящего человека рассуждать, – усмехнулся Лев Борисович. – Неважно – правильно или нет. Если он ошибается, ложные идеи в итоге тоже приводят человека к истине.