— Пришли, мужики? Девчонка с вами?
Один из «пересмешников» осветил Анжелику фонарем:
— Здесь она.
Анжелика заметила высокую фигуру и отвратительное лицо бандита Весельчака и в испуге закрыла глаза. Она прекрасно знала, что под маской скрывается Николя, но все равно испытывала от его вида панический страх.
Главарь заставил погасить фонарь.
— Ты спятил со своим светом! Что, господину нужен фонарь для прогулки?
— Нам совсем не хотелось свалиться в воду под набережной Жевр, — возразил тот.
Николя схватил Анжелику за руку.
— Не бойся ничего, мое сердечко, ты ведь знаешь, что это я, — усмехнулся он.
Он толкнул ее в укрытие портика.
— Пион, иди на ту сторону улицы, встань за тумбу. Мартен, останешься со мной. Гобер, иди туда. Остальные караулят на перекрестках. Баркароль, ты на посту?
Голос, идущий словно с неба, отозвался:
— Я здесь, капитан.
Карлик оседлал вывеску над какой-то лавкой.
Из портика, где Анжелика спряталась вместе с Николя, просматривалась вся улочка. В слабом свете нескольких светильников, устроенных перед самыми домами более зажиточных горожан, поблескивая, змеился замусоренный ручей.
Лавочки ремесленников были надежно заперты. Люди ложились спать, и в темных окнах то и дело проплывали желтые круги свечей.
Какая-то женщина открыла окно, чтобы выплеснуть на улицу ведро помоев. Слышно было, как плачущему малышу грозят Сердитым Монахом. Это была страшилка для детишек того времени: родители говорили, что бородатый монах бродит по улицам с огромным мешком за спиной и кидает в него непослушных детей.
— Ты у меня сегодня получишь своего Сердитого Монаха, — пробурчал Николя.
И добавил тихим, взволнованным голосом:
— Я заплачу тебе выкуп, Анжелика! У нищих так принято. Мужчина платит за красотку, как за красивый товар, который он хочет получить.
— И это единственный товар, за который у нас принято платить, — усмехнулся один из убийц.
Главарь, выругавшись, приказал ему замолчать. Заслышав шаги, бандиты притихли и замерли. Они беззвучно вытащили шпаги из ножен. На улочке показался какой-то мужчина. Он прыгал с одной стороны улицы на другую, стараясь не запачкать украшенные бантами туфли на высоких каблуках.
— Не тот, — прошептал Николя Весельчак.
Его приспешники вернули шпаги в ножны. Прохожий услышал бряцание оружия. Он вздрогнул, заметив смутные силуэты под портиком, и пустился наутек с воплем:
— Воры! Убийцы! Грабители! Убивают!
— Вот дурак, — проворчал на другой стороне улицы бродячий солдат Пион. — В кои-то веки пропустили и даже не забрали плаща, так он орет хуже осла!.. Дурья башка.