— Поджигательница! Где же вы будете танцевать, когда вновь станете знатной дамой?
Молодая женщина выразительно взглянула на собеседника и покачала головой.
— Никогда, никогда больше я не буду знатной дамой. Я вновь рискнула всем, и опять все потеряла. Они сильнее меня. Вы узнали имена, как я вас просила?
— Вот, — произнес Дегре, доставая пергаментный свиток из-под плаща, — здесь результаты частного расследования, о них знаю лишь я. Итак, в трактир «Красная маска» мартовским вечером 1663 года вошли: Месье, герцог Орлеанский, шевалье де Лоррен, мессир граф де Лозен…
— Ох! Прошу вас, без титулов, — вздохнула Анжелика.
— Это сильнее меня, — смеясь, заявил Дегре. — Вы же знаете, я — служащий, весьма почтительно относящийся к существующему порядку. Хорошо, скажем так: МЕССИРЫ де Бриенн, де Вард, дю Плесси-Бельер, де Лувиньи, де Сен-Тьерри, де Фронтенак, де Кавуа, де Гиш, де Лавальер, д’Олон, де Торм.
— Лавальер? Брат фаворитки?
— Он самый.
— Просто замечательно, — прошептала Анжелика, предвкушая радость мести; ее глаза горели. — Но… подождите, вы перечислили четырнадцать имен. А я насчитала тринадцать человек.
— Вначале их было четырнадцать, потому что с ними был еще маркиз де Торм. Этот зрелый мужчина любит кутить в компании молодежи. Но когда он сообразил, чего добивается Месье от мальчика, маркиз ретировался, сказав на прощание: «Спокойной ночи, мессиры, не хочу сопровождать вас по нехоженым тропам. Предпочитаю ходить по протоптанной дорожке. Попросту говоря, сейчас я отправляюсь прямиком в постель к маркизе де Ракено». Ведь ни для кого не секрет, что эта пышнотелая дама — его любовница.
— Превосходная история, пусть заплатит за свою трусость!
Глядя, как Анжелика морщит лоб, Дегре усмехнулся:
— Злость вам к лицу. Когда я с вами познакомился, вы казались скорее трогательной — а это притягивает негодяев.
— А когда я познакомилась с вами, вы были приветливым, веселым и искренним. Теперь же я порой готова вас возненавидеть.
Изумрудные глаза сверкнули, и она прошипела:
— Чертов сыч!
Эта реплика развеселила полицейского, он громко рассмеялся:
— Мадам, можно подумать, что вы много общались с представителями городского дна.
Анжелика пожала плечами, подошла к камину и, чтобы не выдать волнения, стала помешивать щипцами угли в камине.
— Вы боитесь, не правда ли? — продолжил Дегре, растягивая звуки, как житель парижских пригородов. — Боитесь за своего ненаглядного Грязного Поэта? Должен вас предупредить: на сей раз он действительно окажется на виселице.
Молодая женщина удержалась от ответа, хотя ей хотелось крикнуть: «Он никогда не окажется на виселице! Нельзя повесить поэта с Нового моста. Он упорхнет, как тощая птица, и усядется на башнях собора Парижской Богоматери».