Слушая Давида, Анжелика подумала, что Одиже неспроста суетился накануне отъезда. Можно заключить пари — он тоже разузнал про марранов и решил отправиться к ним, чтобы приникнуть к истокам науки приготовления шоколада.
Одиже уехал несколько дней тому назад. Будучи отличным наездником и скача галопом, он наверняка уже добрался до окрестностей Бордо.
Давид все-таки вспомнил название города: Байонна.
Сомнений не осталось. Одиже опередил их, он скоро выведает тщательно охраняемые секреты. Мастера-ремесленники, которые умели варить шоколад, ходили к бакалейщикам с нужными продуктами и приспособлениями, чтобы, не подпуская чужаков к своим профессиональным тайнам, готовить на заказ чудесный порошок, так полюбившийся многим клиентам. По воспоминаниям Давида, на белых мраморных плитах бобы измельчали в порошок мраморными валиками.
Итак, дворецкий солгал, вместо того чтобы поделиться сведениями о евреях Байонны! Анжелика разозлилась. Он считает ее недалекой женщиной, которую легко обмануть. Она действительно повела себя как простушка, поверив ему на слово. Но, сказала себе Анжелика, естественно доверять тому, кто выдает себя за друга. Поэтому она решила, что обманщик виноват перед ней.
После возвращения ему придется объясниться, и она не намерена быть снисходительной.
Чтобы немного подбодрить мэтра Буржю, по-прежнему настороженно относившегося к планам продажи шоколадного напитка, Анжелика сказала ротисье, что у Давида давно появилась идея добавлять немного измельченных экзотических бобов в соусы для дичи. Новшество мгновенно вызвало нескончаемые споры в рядах «гурманов» и «обжор»; на их настойчивые расспросы Анжелика и Давид только отмалчивались.
Пользуясь тем, что в трактире царили порядок и благодушная атмосфера, Анжелика стала пораньше возвращаться в свой дом на улице Фран-Буржуа и проводить вечера с домочадцами, к вящей радости собаки Пату. Анжелика играла с детьми и слушала восторженные рассказы Барбы и Жавотты о жизни своего квартала.
Когда весь дом засыпал, Анжелика с надеждой ждала появления Клода; она всегда немного опасалась, как бы с ним не приключилось несчастья. Ее тревога росла, если он не приходил несколько дней подряд. Лучше бы, думалось ей, он воспользовался отсутствием Одиже и приходил почаще. Но, в сущности, откуда ему знать об отъезде дворецкого — ведь она никогда ничего не рассказывала о своей жизни. Все, чего она хотела от Клода, — это ласковых объятий, поэтических речей и скандальных историй, о которых назавтра из его памфлетов будет знать весь город. А на Новом мосту эти памфлеты будут распевать.