— Все хорошо, — прошептала Вейл.
Мэйфилд всхлипнул, не сводя глаз с пустого стула.
— Отец хотел сделать из меня настоящего мужчину и купил мне проститутку. Я убежал, но он поймал меня и затащил в спальню. Он привязал меня.
Вейл знала, что он сейчас скажет.
— И она тебя изнасиловала?
— Он сказал, что я должен стать мужчиной. Он стоял за дверью и слушал. Я видел, что он там стоит. — Мэйфилд вытер нос о плечо и опустил глаза. — Я стал мужчиной. Я переспал с женщиной, со шлюхой. И мать не стала вмешиваться.
— Она тоже там была?
— Она-то? Нет, она все время была на работе. Отец нигде не мог долго продержаться, поэтому торчал дома — пил, курил травку, играл в карты. Мамы никогда не было рядом. Но она знала о том, что происходит, и не остановила его. — Тяжело, прерывисто вздохнув, он уперся правым локтем в стол и опустил голову.
— Мне кажется, она не знала. Джон, мне кажется, она бы этого не допустила. Ты ей никогда не рассказывал об этом?
Мэйфилд посмотрел ей в глаза.
— Я не мог.
Вейл понимающе кивнула. И она действительно понимала. Какой тринадцатилетний мальчишка сможет посмотреть в глаза матери и сказать, что его изнасиловала проститутка? Детали не имеют значения, дети просто не могут признаться в этом. Эволюция Джона Мэйфилда как серийного убийцы была ясна. Ей стало грустно, что эти события привели к смерти стольких невинных людей. Людей, не имевших никакого отношения к воспитанию Джона Мэйфилда.
Их хрупкое уединение разрушил телефонный звонок. Вейл и Мэйфилд подскочили на месте. Вейл убрала руку, чтобы взять трубку, и мысленно отругала себя за то, что забыла выключить звук.
Звонил Бледсоу. Черт побери! Отвечать или не надо? А если он узнал что-то о Робби? Мэйфилд доверил ей самое важное — причину всего случившегося, корень зла. Но ответов на не менее важные вопросы она пока не получила.
Зачем он, к примеру, убил того мужчину?
И кто были те люди из списка?
И что он имел в виду, когда называл людей из АВРА «особыми случаями»?
Телефон продолжал вибрировать. Отвечать или нет?
Возможно, она больше никогда не сможет установить такую тесную связь с Мэйфилдом. Но решение было принято за нее: Мэйфилд, убрав руку со стола, отпрянул.
Такая реакция застала Вейл врасплох. Ей показалось, что сейчас он ударит ее, и она инстинктивно вжалась в спинку стула. Телефон умолк.
«Черт! Потеряла связь с обоими».
— Все, хватит, — сказал Мэйфилд. — Ты такая же шлюха, как моя мать. Притворяешься, что тебе не наплевать на меня. Надо было убить тебя, когда была возможность. Убить, как и всех остальных. Теперь-то я уж точно настоящий мужчина, правда?