— Спасибо, Грейнджер, я в порядке, — спокойно ответил он.
— А… — неуверенно отозвалась Грейнджер. — Тогда хорошо…
За спиной Грейнджер появилась Паркер. Несколько мгновений они с Драко смотрели друг на друга, не решаясь заговорить. За этот семестр они стали еще более чужими, чем были первые пять лет существования на одном факультете. Тогда они просто были друг другу никем, теперь они стали рассорившимися друзьями, хотя ни слова между ними не было сказано, начиная с первого сентября. Драко, едва ему на глаза попадалась Сольвейг, сразу начинал чувствовать себя виноватым. Возможно, она тоже чувствовала свою вину — за заклинание, связавшее полтора года назад Драко с Гарри. Во всяком случае, это было бы справедливо, неожиданно зло подумал Драко, глядя в ничего не выражающие темно-синие глаза.
— Паркер, я хотел бы поговорить с тобой, — решительно сказал он.
— А ты не опоздаешь на игру? — приподняла бровь девушка.
— Я могу и не ходить, — ответил Драко. — Меня мало интересует Рейвенкло и Хаффлпафф.
— Разве ты не составишь компанию своей маленькой пассии? — еще более холодно осведомилась Сольвейг.
— Я, пожалуй, пойду, — вмешалась Гермиона. — Увидимся, Сольвейг.
— О'кей, — кивнула слизеринка. Когда они остались вдвоем, Драко произнес:
— Мы вроде бы не ссорились, Паркер, а ведем себя именно так…
— Я в этом виновата? — спросила Сольвейг.
— Ты злишься на меня из-за Снейпа? — предпринял новую попытку Драко.
— Злюсь? — переспросила девушка со странным выражением лица. — О, нет. Злюсь я на Вольдеморта. Если можно применить здесь это слово.
— Послушай, я понимаю, что виноват, и что если бы я не сбежал никуда, Снейп не попал бы в беду, — заговорил Драко. — Хорошо, я прощу прощения. Паркер, ты мне нужна. У меня никого не осталось, понимаешь. И мне очень плохо… — он почти выдавил из себя эти слова. Нет, ему совсем не хотелось признаваться в своей слабости. Но ему нужен был кто-то — кто-то, кого он может называть другом, кто может выслушать его и разделить его боль. — В конце концов, Паркер, это ведь и ты виновата, что…
— Я виновата? — перебила Сольвейг. — Я?! Значит, я тебе нужна, да? Значит, тебе плохо? А я, такая скверная девчонка, бросила тебя на произвол судьбы? А обо мне ты подумал?! О том, что я лишилась единственного человека, который любил меня, заботился обо мне?! О том, что я не знаю, жив он, умер, увижу ли я его когда-нибудь еще?! О том, что я не знаю, что со мной будет?! Ты хочешь, значит, чтобы я выслушивала твое нытье, как тебе плохо, скверный мальчик Гарри бросил тебя, да? После того, как ты, чертов идиот, сам же все и разрушил, сам похерил единственный шанс, который я, я, мать твою, тебе подарила!