— Полагаю, — прошипел он, — это означает «нет».
— Это скорее означает «отвали», — сквозь слезы пояснил Драко — он уже плакал от смеха. — Впрочем, я знаю еще более грубое слово, но здесь дамы…
— Ваш выбор, мальчики мои, невелик… — прошептал Вольдеморт, склоняясь над хохочущими мальчишками.
Снейп так и продолжал стоять рядом с ними, похожий на статую. Мина прислонилась к стене в нарочито небрежной и безразличной ко всему позе, но глаза ее метали молнии, Люциус слегка усмехался, мисс Паркер вертела между пальцев волшебную палочку, и было видно, что ее трясет от злости. — Если вы отказываетесь, я все равно сделаю то, что собираюсь. Ваше согласие — не более, чем вам же и одолжение.
Ваш отказ означает, что в процессе рождения ребенка вы умрете. Причем умрут не только ваши тела, но и ваши души — это важно, чтоб их память не досталась ребенку. Я уже показывал тебе, Драко, как я могу пытать душу или заставить ее подчиняться. Я могу и убить душу…
— Ну, что ж, — весело сказал Драко. — Значит, у нас еще есть как минимум девять месяцев. Многое может произойти.
— Ребенок родится этой ночью, — Вольдеморт жутко улыбнулся. — Потому-то мне и нужен наш Мастер зелий…
Смех медленно затих, как затихает в конце концов летний дождь. Гарри повернулся к Драко и протянул ему руки. Драко, не вставая, подполз к нему, и они обнялись.
— Мне не страшно, — сказал Драко. — Я уже умирал.
Гарри кивнул:
— Я тоже.
Они поцеловались под взглядами — насмешливыми, похотливыми, ненавидящими, пустыми — четверки врагов.
Поцелуй закончился, но они еще касались губами губ друг друга… Голос Мины прозвучал над самыми их головами — шипящий, полный боли и ненависти:
— Я хочу сделать вам одолжение. Я надеюсь, вам будет не так тяжело умирать, если вы вновь возненавидите друг друга…
Одно слово упало в тишину, как звук лопнувшей струны. Почудилось вдруг, что темное августовское солнце заливает косыми лучами паркетный, натертый до блеска, несмотря на то, что каждый день здесь проходят десятки покупателей, пол. Повис в воздухе запах мела и пыльной ткани. Воспоминание было живым; его, казалось, можно было коснуться. Не надо, мелькнула паническая мысль в голове Драко. Я не хочу назад…
Не возвращайте меня к ненависти. Я не хочу…
Высоко в английском небе, тот же день
— Интересно, а почему ты оказалась такой умной и обо всем этом догадалась, а я нет? — спросила Гермиона, склонившись ниже к драконьей голове.
— Не я одна, — прогудело в ответ. — В основном над расследованием работали Джин и Шеймус. Джин вообще гениальный аналитический ум. Думаю, Финниган устроит там целое представление в лучших традициях Эркюля Пуаро, но на самом деле, расследование вела Джин.