И так все начиналось.
А теперь она стоит вон там, поодаль, рядом со своим отцом, и они так страшно, так отвратительно похожи, словно Снейп задался целью сделать из дочери свою копию. Желательно, такую же несчастную в жизни.
Странно только, что они не разговаривают…
* * *
Сольвейг завалила экзамены в Оксфорд, а Гермиона — сдала. И день, когда они узнали об этом, был ужасен.
Сольвейг кривила губы и пожимала плечами, словно говоря — ну и ладно, не больно-то и хотелось. Гермиона смотрела на нее больными глазами.
— Ты ведь можешь работать при университете и ходить на занятия как вольный слушатель, а на следующий год попробовать снова… Многие так делают.
— Могу, — Сольвейг пожала плечами. — Да нет, я, наверное, домой поеду. Отец предлагает работу в Хогвартсе.
— А хочешь, я поеду с тобой? — тихо спросила Гермиона.
— Брось, ты будешь учиться в Оксфорде, — раздраженно отозвалась Сольвейг. — Разве не об этом ты мечтала?
— Теперь не знаю. Я не хочу, чтобы мы расстались…
— Мы не расстаемся. Просто будем жить в разных местах. Брось, у нас же есть совы, мы можем аппарировать… Мы будем видеться.
Она улыбалась. А потом уехала. А потом перестала писать.
Гермиона приехала в Хогвартс на Рождество — без приглашения.
И пожалела об этом.
У них не было какого-то определяющего разговора. Просто Сольвейг была такой далекой, а Снейп — таким предупредительно любезным и вежливым, что Гермиона поняла — все кончено. И виноват в этом Снейп. Его чертово влияние. Вот тогда Гермиона Грейнджер, единственная из Гриффиндорского Трио всегда относившаяся к профессору зельеделия терпимо и даже с уважением, поняла, что он еще хуже, чем думали о нем Рон и Гарри. Она возненавидела своего бывшего профессора всей душой. Он был чудовищем, уничтожившим ее жизнь.
Уезжая из Хогвартса, Гермиона потребовала, чтобы Сольвейг проводила ее до Хогсмида. По дороге она заговорила.
Она говорила о том, как она любит Сольвейг и как хочет, чтобы они были вместе. Она просила Сольвейг переехать в Оксфорд, говорила, что они могут снять квартиру вместе… Она расписывала их будущую жизнь в таких красках, что сама чуть не расплакалась. Сольвейг смотрела в сторону, а потом спросила:
— Ты хочешь, чтобы я поссорилась со своим отцом?
— Причем здесь Снейп? — воскликнула Гермиона.
— Он не рад тому, что мы были вместе…
— Какое его дело?!
— Он мой отец. И я его люблю.
— А меня ты любишь? — спросила тогда Гермиона. Сольвейг не ответила, только вздохнула. Тогда замолчала и Гермиона.
Добравшись до своей комнаты в оксфордском студенческом общежитии, она упала на кровать.