Припомнив годы, полные невзгод,
Тревожу я бесплодною мольбой
Глухой и равнодушный небосвод...
Я представила реакцию Барротта, если бы после того, что он выслушал от мамы, ему удалось заполучить записку и пленку. Не успела я так подумать, как снизу позвонил консьерж: оказывается, в эту самую минуту ко мне поднимался детектив Гейлор.
— Простите, мисс Каролин, он не позволил мне сообщить вам о его приходе.
Я начала как безумная набирать номер мобильного телефона Терстона Карвера, нашего адвоката по уголовным делам, пока не прозвучал звонок в дверь. Адвокат сказал мне то же самое, что говорил в офисе: я не имела права препятствовать изъятию предметов, указанных в ордере.
Когда я открыла дверь детективу Гейлору, он сразу вручил мне ордер без всяких лишних разговоров. Документ предписывал выдачу записки, оставленной Маком в корзинке для пожертвований, и пленки, найденной мною в его чемодане. Трясясь от ярости, я чуть ли не швырнула их детективу. Меня утешало лишь то, что я заранее сделала с них копии.
Детектив ушел, а я, рухнув на ближайший стул, мысленно повторяла снова и снова цитату, записанную на пленке голосом Мака: «Когда, в раздоре с миром и судьбой...» Наконец я поднялась, прошла к себе в комнату и опустошила сумку, которую начала собирать. Совершенно очевидно, что мою поездку на остров Мартас-Винъярд придется отложить. Я глубоко задумалась над тем, что предпринять дальше, и не сразу услышала звонок мобильного. Бегом кинулась к трубке. Это был Ник, он как раз собирался оставить сообщение.
— Слушаю, — выпалила я.
— Хорошо. А то сообщение было бы сумбурным. Каролин, — натянуто начал он, — я думаю, тебе следует знать, что меня объявили причастным к исчезновению Лизи Эндрюс. Газеты, правда, выдвигают и другую версию копов — что это Мак резвится на свободе, убивая людей. Заодно скажу, что, когда я в четверг побывал в офисе окружного прокурора, полицейские даже предположили, что мы с тобой скооперировались, чтобы защищать Мака.
Он не дал мне возможности ответить, продолжив:
— Сегодня я улетаю во Флориду, уже второй раз на этой неделе. Отец лежит в больнице. Вчера у него был легкий сердечный приступ. Планирую вернуться завтра. Если во Флориде не случится ничего непредвиденного, мы могли бы с тобой завтра вечером поужинать? — И поспешно добавил: — В прошлый раз мне было так приятно с тобой увидеться,
Каролин. Я начинаю понимать, почему я всегда с таким нетерпением ждал приглашения к вам на ужин, и почему ожидание не оправдывало себя, если за столом не было сестренки Мака.
Я выразила надежду, что его отец быстро поправится, и согласилась поужинать с ним на следующий день. Ник уже отключился, а я все не отнимала трубку от уха. Голова шла кругом от противоречивых чувств. Во-первых, я призналась самой себе, что так и не сумела избавиться от своей детской влюбленности и всю неделю вспоминала его голос и ту теплоту, какой на меня веяло в тот вечер, когда я сидела напротив него за столом.