— Ну, кто здесь умеет обращаться с мачете? — спросил Аквази в толпу.
Нора проследила за его взглядом. Неужели не найдется среди них ни одного человека, который бы хоть что-то возразил? Но она увидела только смеющиеся черные лица — и какую-то разноцветную точку, которая приближалась к ним со стороны поселения. Женщина. Нэнни? Нет, это было невозможно: эта женщина имела высокий рост и была молодой. Королева не смогла бы так быстро двигаться. Пока один из молодых мужчин взвешивал на руке мачете, Нора узнала Маану.
Аквази и палач коротко переговорили друг с другом, обсудив, в каком месте нужно рубить. Удар должен был отделить от ступни Дуга пальцы и подушечки стопы. Дуг поднял мертвенно бледное лицо и попытался найти какое-то чувство во взгляде Аквази. Он с трудом разжал губы.
— Аквази, мы же были...
Нора больше узнавала слова по губам, чем слышала их.
Аквази махнул рукой.
— Мы никогда не были друзьями, — процедил он сквозь зубы.
Маану, громко ругаясь, с поднятыми кулаками пробивалась между последними рядами зрителей.
— Приступай! — сказал Аквази.
Молодой палач нанес удар, и Дуг забился в судорогах, когда мачете вонзился в его тело. Но удар был неумелым. Он оставил глубокую рану, но не отделил часть ступни от ноги.
А затем к возвышению пробилась Маану. Она одним прыжком вскочила на него и вырвала мачете из рук палача.
— Что же это такое? Вы что, спятили? — Молодая женщина держала нож перед собой, словно хотела наброситься с ним на Аквази и его помощников. — Я думала, что вы еще ищете его, Я была у Толо. Манса исчезла. А теперь я слышу вот такое, здесь! Вы же..! Я не могу в это поверить!
Маану повернулась к Дугу и перерезала веревки, которыми тот был привязан к дереву. Она, не веря своим глазам, смотрела на кровь на коре. Дуг все еще висел на своих связанных руках, Он был абсолютно беспомощен, не в силах удерживать равновесие на одной ноге, а раненой ногой он не решался пошевелить.
— Это наше полное право! — защищался Аквази. — Даже в Библии сказано: око за око.
— С каких это пор ты цитируешь Библию? — возмущенно ответила Маану. — Аквази, которого я знала, воровал кур для колдуна-обеа. А теперь он вдруг заговорил, словно белый проповедник. Толо права, Аквази, — ты белее, чем любой баккра!
— Забери свои слова обратно!
Аквази, казалось, был готов броситься на нее. Маану влепила ему звонкую пощечину.
— Не забывай, что ты сейчас должен подставить другую щеку! — издевательски сказала она.
У Аквази, казалось, отнялась речь. Зато заговорил другой мужчина, огромный негр из племени ашанти, вероятно, урожденный африканец.