— Кого?
— Маркиза Ривердейла. Довольно близкий мой приятель, но иногда его просто не поймешь. Вы только посмотрите! — Он помахал запиской в воздухе, не дав ей возможности заглянуть в нее. — То ли произошло нечто чрезвычайное, то ли ему не терпится похвастаться новой кобылой.
— О-о! — Элизабет не представляла, что еще можно сказать по этому поводу.
— И как только он меня нашел, хотел бы я знать! — продолжил Данфорд. — На прошлой неделе он вдруг исчез, и никто его с тех пор не видел.
— Наверное, дело серьезное, — вымолвила девушка.
— Лучше ему быть таковым, — бросил он, — иначе я его просто придушу.
Элизабет поспешно прикусила губу, сдерживая смех, крайне неуместный, как она чувствовала, в данных обстоятельствах.
Данфорд поднял глаза, переключившись наконец на нее.
— Надеюсь, вы обойдетесь без меня?
— Конечно. — Она криво улыбнулась. — Последние двадцать лет мне это как-то удавалось.
Ее реплика застала его врасплох.
— Вы славная девушка, мисс Хочкис. А теперь позвольте откланяться.
С этими словами он вышел.
— Славная, — передразнила его Элизабет. — Как же, славная. Чертовски славная. — Она застонала. — До того славная, аж тошно!
Мужчины не женятся на «славных» девушках. Им нужна красота, страсть, огонь. Им нужны, по словам этой дьяволицы — миссис Ситон, нечто исключительное.
Но не слишком исключительное.
Элизабет задумалась, попадет ли она в ад, если предаст огню миссис Ситон путем ритуального сожжения ее трактата.
— Элизабет!
Она подняла глаза и увидела Джеймса, усмехавшегося ей с ворога.
— Чем это вы заняты? — поинтересовался он.
— Размышляю о спасении души, — проворчала девушка.
— Достойное занятие, ничего не скажешь.
Она бросила на него пристальный взгляд, удивленная его чересчур любезным тоном. И почему это при виде его улыбающейся физиономии ее сердце замирает, а улыбка Данфорда — которая, объективно говоря, представляет собой самое потрясающее в мире сочетание губ и зубов — не вызывает у нее никаких чувств, кроме желания по-сестрински похлопать его по плечу?
— Если в ближайшее время вы не откроете рот, — проговорил Джеймс сладким до противного голосом, — то сотрете свои зубы в порошок.
— Я познакомилась с мистером Данфордом, — сообщила она.
— Вот как? — вкрадчиво произнес он.
— Мне он показался очень милым.
— Да, он довольно мил.
Руки Элизабет превратились в две негнущиеся палки, распятые по бокам.
— Вы же говорили, что он распутник, — обвиняющим тоном произнесла она.
— Ну да. Очень милый распутник.
Что-то здесь не так. Джеймса, казалось, совсем не трогал тот факт, что она познакомилась с Данфордом. Элизабет не представляла себе, какой должна быть его реакция, но полнейшего равнодушия никак не ожидала. Прищурившись, она поинтересовалась: