— Так вы это, мне, главное, шкуры с этих зверюг снимите, а я уж их продам кому на сторону…
— А вы, почтенный, меня вообще-то слышите? — а вот теперь брат Белтус стал сердиться. — У меня складывается такое впечатление, что все наши доводы вы пропускаете мимо ушей. Мы здесь находимся для того, чтоб не пускать в мир зло, а вы, зная о возможной опасности, ради нескольких монет согласны отправить беду в чужой дом?! Побойтесь гнева Небес, когда говорите такое!
— Вы, святые отцы, это… Не перехватывайте в своих угрозах! Ваше дело молитвы творить, а я не из пугливых…
— Ну, раз такое дело… — неприятно усмехнулся брат Белтус. — Для того, чтоб у вас раз и навсегда пропали всяческие иллюзии, спешу сообщить: если бы даже кто-то из ваших людей и выполнил этот нелепый приказ, вздумал обдирать этих убитых животных, то я бы снятые шкуры воллаков или сжег, или закопал в землю. Вернее, заставил бы сделать это вас, и на глазах у всех присутствующих. Поймите же, наконец, что шкуры этих хищников опасны для людей, и ваша призрачная прибыль не стоит того, чтоб из-за нее брать грех на душу.
— Мы ж все одно не будем знать, кому эти шкуры достанутся! Может, тот человек будет плохой, так что…
— Советую вам пойти и переодеться! А заодно и умыться… — брат Белтус оборвал разглагольствования купчишки. — На вас попало достаточно крови и внутренностей воллаков, а беда в том, что не только шкуры, но и кровь этих зверей далеко не безвредна для человека. Мало ли что может случиться и с вами…
Этих слов оказалось вполне достаточно, чтоб купчишка, едва не взвизгнув от страха, бросился к своей телеге, на ходу сдирая с себя одежду. Андреас, глядя на перепуганного торговца, чуть усмехнулся: брат Белтус сказал правду насчет шкур воллаков, а вот насчет крови и внутренностей этих животных однозначного мнения не было. Правда, однажды в их монастырь пришла просьба о том, что для университета (а может, и для каких иных надобностей) просили добыть шкуру воллака, но и только. Впрочем, слов брата Белтуса вполне хватило для того, чтобы торговец, наконец, перестал цепляться к другим людям, и занялся собой.
Пока обозники успокаивали встревоженных лошадей и сами приходили в себя от внезапного нападения, Андреас вместе с братом Титусом волоком перетащили тела убитых зверей подальше в заросли кустарника. Правда, уходить очень далеко от стоянки парни не рискнули — все же здешние места были, и верно, опасны, а в ночной тьме вокруг было ничего не видно. Мало ли кто мог еще прятаться во мгле…
Парни остановились на расстоянии полсотни шагов от места ночевки. Там, подле какого-то высокого дерева, они оставили зверей, а Андреас перед уходом прочитал отходную молитву над телами поверженных хищников. Что ни говори, а все твари, что есть на земле — это создания Небес, пусть даже эти создания изначально враждебны к людям: никто из нас не виноват в том, что на этот свет он пришел именно в таком обличье…